Серия «Гиперборейская чума» [3 книги]

Портрет Непогребенного, набранный разноцветным шпоном и висевший напротив стойки администратора, никто не трогал…

Вовчик и Тигран жили в двухместке наискосок от закрытого люкса. Время от времени кто-то из них выходил в город на связь. Связь осуществлялась через пиццерию.

— Командир, — нервно говорил Тигран, наклоняясь вперед — грудью на столик. — Сколько нам еще ждать? Неприлично же — два мужика в одном номере! Вторую неделю! Горничные хихикают. Особенно как зеркала туда притащили.

— А что же вы горняшек-то не… э-э… не разубедите?

— Так ведь приказа не было, — растерялся Тигран. — А то бы мигом. Зато я вчера Машу Распутину живьем увидел, только она носом закрутила и жить здесь отказалась…

— Ладно, перебьетесь без Маши, — сказал Николай Степанович. — Вы бы книжки читали, что ли.

— Понял, — сказал Тигран. — Какие?

— Библию.

— Понял, — повторил Тигран. — Разрешите идти?

— Идите…

Из Тиграна мог со временем получиться хороший агент, а вот Вовчика интересовали по жизни две вещи: деньги — и чтобы хохлы в Крыму не наглели.

Почему-то в обоих случаях он делал ставку на Николая Степановича…

Вечером, часов в семь, раздался телефонный звонок. Голос Тиграна потребовал Ларису Ивановну. Но без подруг.

— Сожалею, милостивый государь, но по нашему номеру госпожа Лариса Ивановна не значится…

Николай Степанович положил трубку, кивнул Гусару, осмотрелся, как будто мог что-то забыть…

Но уже нельзя было ни остановиться, ни свернуть. Ревели загодя прогретые моторы танков и самолетов, командиры распечатывали осургученные конверты…

Должно быть, поэтому и капризная "Нива" завелась мгновенно.

Оставив машину во дворе напротив гостиницы, они направились в точку рандеву: кафе с многозначным названием "Стрелка". Вовчик сидел у стойки и что-то пил — явно безалкогольное, но для виду морщился.

— Хорошо вышли? — спросил Николай Степанович.

— Хорошо, — сказал Вовчик и бросил на стойку деньги. — Тигр даже кадку какую-то своротил с растением. Я гостиницу клоповником обозвал… В общем, приметили нас, как вы велели.

— Молодцы.

Тигран маячил на углу за газетным киоском. Отсюда вход в гостиницу был хорошо виден.

— Не выходил, — доложил он.

— Прекрасно, — сказал Николай Степанович. — Теперь держитесь за мной: да не зацепитесь там за что-нибудь.

— Что — действительно не увидят нас? — Тигран недоверчиво сморщил лоб.

— Увидят, но не обратят внимания.

— Потом научишь, командир?

— Будет время — научу…

Он накинул на свой маленький отряд "серую вуаль" и повел его вперед, в логово врага.

Часов в одиннадцать Гусар заворчал и встал, и тут же забеспокоился мангуст Рики, одолженный Николаем Степановичем в живом уголке степкиной школы якобы для вязки.

— Собирается куда-то, — сказал Тигран, захлопнул коробку с нардами и приоткрыл дверь. — На ночь глядя…

— Пошли, бойцы, — Николай Степанович отложил Библию и встал.

Ручка двери люкса шевельнулась, замок щелкнул — и как бы случайно отряд вывалился в коридор, прямо навстречу выходящему седому представительному мужчине в сером партийном пальто и пыжиковой шапке.

— Сасэд, дарагой! — бросился к нему Тигран. — У меня празднык! Дочь не радылась, сын радылся! Пойдем выпьем! Ты ему имя прыдумаиш!

Седой брезгливо посмотрел на Тиграна и сделал движение, чтобы отстранить его с пути. В следующую секунду он уже лежал лицом вниз с заломленными руками и полотенцем во рту. Вовчик мгновенно связал ему запястья, накинул свободный конец веревки на шею и закрепил петлей. Вовчик вернулся из Афганистана с навсегда испорченной печенью и восточных людей не жаловал.

Втроем они еле затащили жильца обратно в люкс.

— Ну, тяжелый! Он что, из железа? Пожилой, а качок…

— Поковыряемся и узнаем, — сказал Николай Степанович.

Пленник замычал.

Его усадили в кресло, накрепко примотали скотчем: ноги к ножкам кресла, плечи — к спинке. Потом осторожно вынули изо рта полотенце.

— Что происходит? — страшным голосом прокаркал пленник. — Кто вы такие?

— Мы юные натуралисты, — сказал Николай Степанович. — Интересуемся рептилиями. В нашем живом уголке как раз не хватает…

— Я буду кричать, — сказал седой.

— Голубчик, — сказал Николай Степанович, — это же спецгостиница. Здесь же запроектированы такие стены, чтобы звуки оргий не проникали в коридор. Чтобы партийная тайна наружу не выходила.

— Деньги в зале, в кейсе под крышкой рояля.

— Какой оригинальный тайник! — восхитился Вовчик. — Никогда бы не догадался заглянуть под крышку рояля… Кстати, что такое рояль? Это на чем девок трахают?

— Сейчас сюда приедет милиция… — прохрипел седой. — И вам конец. Вас даже арестовывать не будут — пристрелят на месте…

— Не приедет, — сказал Николай Степанович. — И не пристрелят. Дежурный по городу предупрежден.

— Так вы от Олег Наумыча?

— Не по воле, но с попущения, — туманно изрек Николай Степанович. — Там так обрадуются, вы себе даже не представляете. Время продаваться и время закладывать…

— Что вам надо? Говорите, я тороплюсь.

— А вот здесь вы ошибаетесь. Вам уже совершенно некуда торопиться. Одно могу сказать определенно: не деньги ваши нам нужны…

— Хотя и от них не откажемся, — торопливо сказал Вовчик.