Серое братство

— Чем больше меня хотят умертвить — тем больше я вижу необходимость продолжить свою жизнь, — невесело усмехнулся я. Что, в сущности, я здесь делаю? Отряд погиб в горах и теперь мое пребывание в Ваграме стало ненужным. Никто не двинет войска на запад. Надо бежать. От ее глаз, голоса, фигуры, залитой солнцем. А глаза почему-то потемнели.

— Не привыкайте ко мне, энни, — тихо попросил я. — Если закон велит меня уничтожить — так тому и быть.

Остальной путь вокруг большой цветущей клумбы с цветами мы проделали молча, и остановились только у башни. Королева глубоко задумалась, не обращая внимания на суету стражников. Они встали по обе стороны от меня, горя желанием успокоить навеки невесть откуда взявшегося чужака.

О каких доказательствах она говорила?

2

Поэт сидел на низкой скамеечке и, морщась от боли, растирал ногу, покалеченную хессами. Рана еще не зажила полностью, и он при ходьбе хромал, слегка постанывая от неловкого движения. Меч лежал на полу, а сапоги — на пороге. Поэт косил глаза на свои пальцы, шевелил ими, и так забавлялся, пока Егерь молча правил нож. Он не спал четверо суток, мотаясь из Фобера в Берг, а оттуда — в Паунс. Шпионская сеть, которую он раскинул на всем побережье Континента и в крупных городах, требовала тщательного внимания и проверки ее дееспособности.

Возвращение Поэта и Болта стало для Егеря неприятным сюрпризом, выбившим из-под ног почву. Первое мгновение встречи они молча разглядывали друг друга. Егерь словно не мог понять, что здесь делает Поэт. Поэтому никаких расспросов он не учинял, отправив бойцов мыться и отдыхать. Болта Егерь спровадил в Схрон — не дело простых воинов вникать в ситуацию, тем более что он и не был вовлечен в основную операцию. Поэтому — подальше.

— Говори, Поэт, — сухо обронил Егерь. — Что вы там натворили?

— Да ничего никто не творил, — Поэт отчаянно махнул рукой. — Этот мальчишка не стал никого слушать, увел остатки отряда в горы и заперся в пещерах. Он оттянул на себя почти всю мощь хессов. Мы и спаслись-то благодаря этому. Нас никто не преследовал…

— Я не спрашиваю, почему вы спаслись. Братство возлагало на эту операцию большие надежды. Мы же проворонили все, что можно. Потеряли несколько братьев. Годы подготовки — свиньям в грязь! Гай был способным малым, но слишком уж самостоятельным. Ты дал промашку, Поэт, не подумал о последствиях. Что будем говорить на Сходе?

— Понятно, что, — опустил голову Поэт. Удивительно, как фарогар волновался за мальчишку. А ведь не подавал виду. — Поверь, Егерь, я даже орал на этого умника. Но он настолько уперся рогом из-за своей идеи прорваться в Алам, что не слушал никого!

— Они все погибли там, в пещерах? Кто может подтвердить их гибель? — требовал Егерь невозможного, и не верил, не верил…

— Они вышли из пещер и приняли бой. Я встретил в Финге Шипа с тремя солдатами. Они чудом вырвались из окружения. Гай отвлек на себя почти всех хессов, что крутились в долине и в скалах, а Шип совершил прорыв.

У Егеря блеснули глаза, он ожил.

— Когда Шип будет в Берге?

— Дней через семь. Он решил последить за передвижениями патриканцев на побережье, чтобы не с пустыми руками…

— Понятно, — оборвал Егерь Поэта. — Сможешь организовать проверку всех слухов из-за Ворот? Надо узнать, не появлялся ли кто в Степи необычным способом. Знаю, знаю, брат, что после боев с хессами мало кто выживает. Но не зря же он жил на острове. Чему-то же научил его Отшельник.

— У него было слишком мало времени, — проворчал Поэт.

****

Ночь не принесла облегчения; неумолимо гаснущие звезды на небе отсчитывали, наверное, последние часы моего существования. Утречком проведут меня под белы рученьки к месту казни, изредка встряхивая, чтобы я шел прямо, а не валился на землю от сковывающего все тело страха. Говорят же, что страх смерти, его ожидание, страшнее самой смерти. Просто не верилось, что кто-то, шутя, лишит меня горячо любимой жизни одним взмахом меча. Она ведь дается свыше, а ты, такой красивый, даже не можешь противиться липкому ужасу. Я не обвинял королеву. Она все же честно искала выход в лабиринтах абсурдных законов.

Я насторожился. За стеной послышалось едва слышимое звякание железа. Кто-то забубнил, потом заскрежетал ключ в скважине замка.

Противно скрипнула дверь. Стража жалеет масла, чтобы эта чертова дверь не скрипела! Во всем ищут выгоду! Неужели они его носят на рынок и продают? Подскажу напоследок королеве, испорчу службу этим воякам! Мысли, навеянные ночным ветром, рассеялись. В смутном свете луны ко мне неслышно ступала фигура в длинном плаще. Запах цветущих лугов, чуть горьковатый, манящий на безрассудные поступки, всколыхнул меня. Я лежал на спине и вдыхал этот запах.

— Будьте начеку, — раздался знакомый голос.

— Зачем такие сложности? — шепотом спросил я, угадывая, кто пришел к узнику. — Проще воспользоваться своим положением и прийти со всей свитой. И днем…

— Вот дела! — воскликнула полушепотом королева, откидывая капюшон с лица. — Ты меня хочешь прогнать? Вот почему власть мужчины здесь недопустима! Вы покоряете, давите авторитетом и силой.