Серое братство

— А они имели связи?

— Когда-то предок Вадигоров основал этот злосчастный Орден, но потом отрекся от него. Братство жило своей жизнью, не напоминая о былом. Это устраивало всех. Но почему Женнис начала травлю соперника? Этого я до сих пор не знаю. Известно лишь, что она любыми путями хотела закрепить права своего рода на трон. Единственная династия, женская. Какая муха ее укусила?

Абилард замолчал, протянул руку к изящной высокой вазе, в которой лежали свежие фрукты, взял кисть винограда и задумчиво отправил в рот ягоду.

— И каким же образом Женнис решила избавляться от Вадигоров?

— Очень простым и действенным. Как-то незаметно стали умирать люди из рода Вадигоров. Странные смерти, надо сказать. Одемиры тонко намекали противникам, чтобы те хорошенько подумали о последствиях. А знаете, энн Ральер, что в Ваграме издавно существует закон крови?

— Я знаю, знаю. Как и то, что Женнис стремилась сразу же издать эдикт о запрете такого закона. Тем более что он негласный, но соблюдается исправно. Она боялась… Вадигоры стали мстить?

— Не совсем. Дело в том, что понятие «род» не совсем точно для определения оного. Род Вадигоров очень древний, куда там Одемирам. И сложился такой странный вид отношений: в род могут входить вассалы других, более мелких семей, связанных между собой клятвой крови. Из рода можно выйти только мертвым. Зачастую вассалы так себя и называли: «из рода Вадигоров». Отец Гая попробовал обратиться к Серому Братству лишь после того, как вокруг его семьи стало смыкаться кольцо смерти. Но так как напрямую из его семьи никто не пострадал, он не имел право объявить кровную месть. И сдается, Одемиры только и ждали этого шага своих соперников. Ведь налицо явное подтверждение слов Одемиров о черной магии, о наемных убийцах…

— Хитро, — хмыкнул Ральер. — Вадигор обращается к Братству, а Женнис тут же предъявляет доказательства сговора высшей знати.

— Правильно. Налицо страшное преступление. Как тут можно оставаться в стороне? Духовенство, знать, дворянство — все они пытались уговорить Вадигора прекратить всяческие сношения с Орденом. Но он не понимал, что хотят от него. Ведь, по сути, шла кровная война! Этого не могли понять узколобые бароны и графы. А Серое Братство ответило отказом Вадигору. Никакой помощи ради личной выгоды. Те, кстати, поступили правильно, предчувствуя множество бед. А люди гибли. И однажды произошло непоправимое. Семья Одемиров вышла в плавание вдоль побережья, отдохнуть от всего кошмара, успокоиться, обсудить дальнейшие ходы. На корабле произошел пожар, да такой ужасный, что никто не спасся, хотя была возможность. В случайность гибели никто не поверил, кто хоть умел правильно сопоставлять факты. Официально род перестал существовать. Был проведен ритуал Поминовения и Признания. Отныне только Одемиры могли единолично править Ваграмом.

Ральер сидел, не шелохнувшись, даже забыв про еду. Вот и исчезли последние загадки, возникшие по ходу чтения документов. Кроме одной. Почему Одемиры пошли на преступление? В чем корень зла?

— После пожара немногие обратили внимание на исчезновение судьи Амалеи, тихое и незаметное. Поначалу думали, что она тоже была на том злополучном паруснике в качестве приглашенной гостьи, но кто-то видел ее во дворце Вадигоров в тот день. Сразу после известия о гибели семьи Гая, она исчезла со свертком в руках. Это, я уверен со всей вероятностью, был наследный принц. Таким образом, Гай попал на Континент, и до сей поры жил под присмотром Судьи Гильдии.

— Амалея поддерживала Вадигоров? — Ральер задумался. — Я ее неплохо знал, но чтобы она так откровенно приняла сторону опального рода — на нее не похоже.

— Она всегда слыла неподкупной Судьей, честной и справедливой. И я тоже смею утверждать, что в этой истории Вадигоры пострадали безвинно. Молодые должны сами решить, как им жить дальше. В ненависти или в дружбе. Но Женисс так дело не оставит. Я знаю ее.

Абилард допил третий бокал вина, изящно отправил в рот кусочек вкуснейшего сыра, медленно прожевал. Потом приложил к губам салфетку, давая понять, что обед закончен.

— Это, пожалуй, все, что я могу вам дать, дорогой барон.

Ральер задумчиво созерцал пустой бокал. Его мысль оформилась окончательно, и он мучительно решал, нужно ли посвящать графа в свои тайны. Подумав, барон все-таки решил не разглашать до поры до времени некоторые щекотливые моменты. Один из них был несколько крамольным: Кайд, вероятно, имел особые отношения с Женнис. Абилард был надежным человеком, но со своими странностями, недомолвками и двусмысленным поведением. Ральер был склонен считать графа тайным агентом Братства. На чем крепилась это подозрение — сейчас бы Ральер не смог этого объяснить. Интуиция, догадки. Возможно, когда-нибудь они откроются друг другу, когда будет смыто грязное и отвратительное пятно родовых войн, но не раньше.

****