Серое зеркало

– Сестра, – говорит Миша без осуждения, – ду бин алкач!

– Сам ты «дубин»! – отзывается Оля, открывая бутылку. – «Ду бист» надо говорить! Пап, попробуешь?

Костя, улыбаясь, качает головой, прикрывая рукой бокал.

* * *

Ресторанчик, оформленный в украинском стиле, отдельный кабинет. За столом сидит, попивая чай, Константин. Открывается дверь, входит Василий Богданович. В руках он держит чемоданчик.

– Извини, опять срочное совещание устроили, – он вручает чемоданчик Косте и улыбается. – Пересчитывать будете?

Видно, что это у них дежурная шутка, Константин мимолетно улыбается в ответ и прячет чемоданчик под стол. Раздается осторожный стук в дверь.

– Да! – откликается подполковник.

Дверь бесшумно открывается, появляется официант с подносом: графинчик с водкой, квашеная капуста, мясная нарезка, две рюмки. Официант выставляет все это на столик.

– Вторую рюмку убери, – ворчит Василий Богданович, – мог бы уже выучить…

Официант забирает рюмку, выходит. Подполковник наливает себе полную рюмку, залпом опрокидывает ее в себя, зажмуривается, выдерживает паузу и после этого начинает быстро и вкусно закусывать.

– Все хотел тебя спросить, – говорит он, – как ты с таможней договариваешься? Каждый раз чемодан кэша.

– А меня не проверяют, – отвечает Костя, – я обаятельный. Кстати, раз уж ты завел разговор. Может, и правда, открыть счет где-нибудь в Латвии, вы будете туда деньги переводить?

Подполковник машет рукой, перебивая Костю, и наливает себе еще.

– Не должен был я тебе этого говорить пока, – Василий Богданович опрокидывает и вторую, на сей раз не закусывая, – но, скорее всего, это была ваша последняя зарплата.

– Сворачиваемся, – полуспрашивает, полуутверждает Константин.

– Да, – кивает подполковник, – накушались все этой информационной войны. Сейчас курс на успокоение народа.

– Ну и слава богу, – с искренним удовлетворением говорит Костя.

– Не говори. Перестарались, – теперь Василий Богданович ест спокойно, с расстановкой. – Чуть вообще ситуация под откос не пошла. На днях соглашение подпишут: реформа конституции, правительство новое, а главное – осенью досрочные выборы.

Константин кивает и не удерживается, ворует кусок сала с тарелки с мясной нарезки.

– Да угощайся! – Василий Богданович подвигает тарелку поближе к Косте. – Может, все-таки вторую рюмку?

Константин мотает головой, медленно разжевывая сало.

– Вот по салу вашему скучать буду…

Подполковник прячет лукавую улыбку, но Костя замечает и напрягается:

– Что?

– Да не по салу ты будешь скучать… Сало и у вас нормальное… – он подается к собеседнику и говорит доверительно: – Ты по работе этой скучать будешь. Вон как ты… взбодрился за эти пару месяцев.

Константин не отвечает, но задумывается.

– Так что ты мне еще спасибо скажешь, – смеется Василий Богданович, – что привлек.

– Ага, – сухо отвечает Костя, – особенно когда ты мою дочь в кутузку упек.

– Да я-то… – пытается делано удивиться подполковник, но натыкается на взгляд Кости и перестает прикидываться. – Ну ты же понимаешь, что с ней в любом случае ничего не случилось бы!

– У тебя самого дети есть? – Костя не сводит холодного взгляда с собеседника.

Тому становится не по себе, он наливает третью рюмку и старается ответить небрежно:

– А кто же его знает!

– Тогда закрыли эту тему.

Костя допивает чай, встает.

– Но кончилось-то все хорошо, – жалобно говорит Василий Богданович.

– Люди погибли…

Константин, не прощаясь, выходит, унося с собой чемоданчик. Подполковник с рюмкой в руке смотрит ему вслед, вздыхает, осеняет себя крестным знамением и, наконец, выпивает.

* * *

Поздний вечер, скорее даже ночь. Квартира Льва. Лев в халате, с мокрой головой – видно, только что из душа – входит в комнату. За ним, встревоженная, идет Рита. Свой смартфон она сжимает двумя руками, как самурайский меч.

И тараторит, что выдает крайнюю степень нервозности.

– Прости, – говорит она, – я помню, что сегодня не четверг, но… я даже позвонить боялась!.. У меня есть друг в ФСБ…

Лев смотрит на нее со снисходительной улыбкой. Рита понимает, что несет бессвязную чушь, поэтому останавливается, делает несколько глубоких вдохов-выдохов, затем разблокирует экран смартфона и показывает Льву:

– Вот!

На экране: Константин, выходящий из двери киевского ресторанчика с чемоданчиком в руках.

Движение пальца Риты – и появляется фото Василия Богдановича, выходящего из того же ресторана.

– Разница в снимках, – Рита никак не может справиться с волнением, – полчаса! И заходили они в таком же порядке! А это – подполковник СБУ Нарчук!

Лев вздыхает, идет к стенному сейфу, набирает код на замке.

– Мой друг, – горячится Рита, – говорил, что там и другие фото есть! Рабцевич с Нарчуком за одним столом! И еще…

Лев достает из сейфа пачку фотографий, кладет на стол. Рита ошеломленно замолкает. Среди этих фото есть и те, что показывала она (только гораздо лучшего качества), и фото Кости с подполковником за столиком кафе, и фото, где они прогуливаются по парку.

– Вы знали? – выдыхает Рита, и в голосе ее звучит надежда. – Это вы все и организовали, да?

– ФСБ так и думает, – усмехается Лев. – Но на самом деле это Костя сам.