Серп и молот против самурайского меча

В совершенно секретной записке «Англо-американские планы в войне СССР против Японии», направленной Лозовским Сталину и Молотову в канун Ялтинской конференции, 15 января 1945 г., недавно введенной в научный оборот в выдержках академиком Г.Н. Севостьяновым и полностью — Б.Н. Славинским[214], ее автор писал: «В вопросе о войне между Советским Союзом и Японией у наших союзников и у немцев — единый фронт. Немцы в первое время больше, а сейчас меньше, но старались толкнуть Японию на войну против Советского Союза. Однако Япония — не Италия и не Финляндия, и поэтому Гитлеру не удалось втравить ее в войну против СССР… Так как Советский Союз не хотел создавать второй фронт на Дальнем Востоке, а Япония также не имела никакого интереса открыть для себя сухопутный фронт на границах Кореи, Маньчжурии и МНР… то старания наших союзников и Германии не привели ни к чему. Пакт о нейтралитете продолжает действовать до настоящего времени, причем в первый период советско-германской войны мы были заинтересованы больше, чем японцы, в сохранении этого пакта, а начиная со Сталинграда японцы заинтересованы больше, чем мы. в сохранении пакта о нейтралитете». (Курсив мой. — К.Ч.)

Лозовский рекомендовал на полтора-два года отложить урегулирование отношений СССР с Японией с учетом того, что приближалось время, когда можно будет аннулировать Портсмутский договор со всеми его территориальными, политическими и экономическими последствиями: 1) возвращение Южного Сахалина, 2) возвращение Порт-Артура и разрешение вопроса об о. Цусима, 3) ликвидация рыболовной конвенции, допускающей рыболовство в водах СССР, 4) возвращение КВЖД и ЮМЖД и т.п. Не исключая в не очень отдаленном будущем участия СССР в войне с Японией, заместитель наркома далее подчеркивал, что «в этой войне должен быть разрешен также вопрос о возвращении Советскому Союзу Курильских островов, без владения которыми мы будем отрезаны от Тихого океана».

В этом документе высказывалось также следующее предположение: «Ни Рузвельт, ни Черчилль, зная о положении в Европе, не предложат поставить этот вопрос в порядке дня. Но можно заранее сказать, что Рузвельт и Черчилль пожелают иметь по этому вопросу „свободный обмен мнениями“.

В заключение Лозовский предлагал занять более определенную позицию только в конце 1945 г. после денонсации пакта о нейтралитете[213].

Сходной точки зрения с акцентом на международное право придерживался Малик в своем докладе в НКИД СССР «К вопросу о японо-советских отношениях (в настоящее время и в свете перспектив войны на Тихом океане между Японией, США и Англией») от 21 июля 1944 г.

«В настоящее время Советский Союз имеет достаточно оснований, возможностей, законных интересов и обладает необходимым международным престижем для аргументации и решения послевоенных проблем в бассейне Тихого океана, — писал советский полпред в Японии. — Задача заключается в том, чтобы уже сейчас заняться этим вопросом, досконально изучить его в целом и по отдельным деталям, дабы своевременно подготовить строго продуманный и обоснованный план действий, предложений, международно-правовое обоснование и аргументацию (курсив мой. — К. Ч.). Советской стороне, с учетом пределов уступок требованиям союзников, в бассейне Тихого океана, возможно в связи с проблемами в Европе и в других частях света, поскольку проблема послевоенного устройства будет касаться Востока и Запада. Вполне допустимо, что принцип взаимосвязи между этими проблемами будет целесообразно применять, в частности, и в учете того положения, что Советскому Союзу, возможно, придется принимать участие в разрешении тихоокеанских проблем после поражения Японии, не будучи участником войны на Тихом океане и имея пакт о нейтралитете с Японией» (курсив мой. — К. Ч.)[216].

В докладе предлагался более подробный, чем в записке Лозовского, перечень вопросов, которые Советский Союз должен был разрешить в отношениях с Японией.

Из этих документов вряд ли следует, как это категорически утверждает Б.Н. Славинский, что «среди высших руководителей народного комиссариата иностранных дел СССР… существовало твердое убеждение, что не было оснований для вступления Советского Союза в войну против Японии», которое было противоположно мнению Сталина[217], за что некоторые из них подверглись гонениям и даже, как например Лозовский, умерший в тюрьме, репрессиям.