Серп

Когда экзекуция над учениками закончилась, стало ясно, что серпы устали. Внимание было уже не то. В зале стоял неумолчный гул голосов: собравшиеся обсуждали планы на предстоящий ужин, ведь время уже приближалось к семи. На повестке оставалась еще пара вопросов: ремонт здания, а также стоит ли серпу сообщать в коллегию, когда он заворачивает за угол, чтобы никого не шокировало, когда на следующий конклав он заявится помолодевшим лет на тридцать. Однако эти мелочи не вызывали у публики особого интереса.

И только под самый занавес один серп поднялся с места и обратился к Ксенократу. Это была женщина, одетая в зеленую, расшитую изумрудами мантию. Приспешница серпа Годдарда.

— Прошу меня простить, Ваше превосходительство, — начала она, хотя было ясно, что она обращается не к одному Верховному Клинку, но ко всему собранию. — Я испытываю глубокое беспокойство в отношении наших новых учеников. В частности тех, которых набрал почтенный серп Фарадей.

И Цитра, и Роуэн уставились на выступающую. Фарадей не пошевелился. Казалось, он застыл, опустив глаза, словно в медитации. Или, вернее, он готовил себя к тому, что сейчас последует.

— Насколько мне известно, никогда еще ни один серп не брал двоих учеников одновременно и не заставлял их соревноваться друг с другом за кольцо, — продолжала зеленая женщина.

Ксенократ оглянулся на Гласа Закона, в чьей юрисдикции были подобные вопросы.

— Правила этого не запрещают, серп Рэнд, — сказал Глас.

— Это правда, — кивнула та. — Но соревнование по всем очевидным признакам вылилось в свою противоположность. Как мы разберемся, кто из них более достоин кольца, если они будут и дальше помогать друг другу?

— Ваша жалоба принята во внимание, — сказал Ксенократ, но серп Рэнд еще не закончила.

— С целью точно удостовериться, что соревнование действительно является соревнованием, предлагаю внести одно маленькое дополнительное условие.

Серп Фарадей стремительно вскочил на ноги.

— Протестую! — выкрикнул он. — Конклав не имеет права вмешиваться в то, как я воспитываю своих учеников! Это мое, и только мое право — учить, тренировать и наказывать их!

Словно издеваясь, Рэнд вскинула руки в жесте притворного великодушия:

— Я всего лишь пытаюсь сделать ваш окончательный выбор воистину честным и справедливым.

— Вы считаете, что можете обмануть этот конклав своим фальшивым блеском? Мы не настолько примитивны, чтобы нас могли ослепить сверкающие побрякушки!

— Каково ваше предложение, серп Рэнд? — спросил Ксенократ.

— Я протестую! — снова воскликнул Фарадей.

— Вы не можете протестовать против того, что еще не прозвучало!

Фарадей замолчал в ожидании.

Цитра следила за происходящим с таким чувством, будто она — посторонняя зрительница и наблюдает за теннисным матчем, подошедшим к решающей подаче. Но она ведь не посторонняя! Она мяч в этой игре. И Роуэн тоже.

— Предлагаю следующее, — проговорила серп Рэнд. В этот момент она напоминала изготовившегося к атаке желтого палестинского скорпиона. — Когда победитель будет объявлен, то его или ее первым деянием в качестве серпа должна стать прополка проигравшего.

Зал дружно ахнул, а потом глухо загомонил. А еще — Цитра не верила своим ушам — послышались смех и возгласы одобрения. Не может же эта зеленая предлагать такое всерьез! Должно быть, это следующий уровень испытания.

Фарадей был настолько вне себя, что в первый момент не мог говорить. Не находил слов. Но наконец он взял себя в руки и яростно загремел, словно гром, словно стихия, словно прибой, обрушивающийся на берег:

— Это пощечина всем нам! Это противно всему, чем мы являемся! Всему, что мы делаем! Мы пропалываем поле, тогда как вы с серпом Годдардом вкупе с остальными его апостолами — вы превращаете благородное дело в кровавый спорт!

— Чушь! — отрезала Рэнд. — Мое предложение исполнено глубокого смысла. Угроза прополки гарантирует, что победителем станет достойнейший.

К ужасу Цитры, вместо того, чтобы с ходу отмести это предложение, Ксенократ обратился к Гласу Закона:

— Есть ли правила, запрещающие это?

Глас углубился в размышления, а потом сказал:

— Поскольку отсутствует прецедент двойного ученичества, нет и правил относительно того, как с ним поступать. Это предложение не противоречит нашим основным принципам.

— Принципам? — крикнул серп Фарадей. — Принципам?! Высокая мораль — вот что должно быть нашими принципами! То, что мы вообще обсуждаем подобное предложение — уже самое настоящее варварство!

— Ох, прошу вас, — сказал Ксенократ, преувеличенно театрально взмахнув рукой. — Не надо мелодрамы, Фарадей. В конце концов, это последствия вашего собственного решения взять себе двоих учеников, когда и одного более чем достаточно.

И в этот момент часы принялись отбивать семь.

— Требую всесторонних дебатов и голосования по этому вопросу! — крикнул серп Фарадей, но уже прозвучали три удара, и Ксенократ проигнорировал его выкрик.

— В силу данных мне полномочий Верховного Клинка относительно дела Роуэна Дамиша и Цитры Террановы постановляю: тот, кто победит в соревновании, будет обязан при получении своего кольца выполоть проигравшего.