Серпантин

Как бы заставить его уйти, но не уехать? Стоило признать – вчера Вика согласилась с тем, что выходные потратит на него. Заключила пари со смертью, пообещав старухе пожертвовать самыми счастливыми днями на неделе в обмен на жизнь Макса. Черт его знает, почему старуха согласилась, но обманывать ее нельзя, не простит. В низком сизом небе невидимая рука углем начертала острый угол птичьего бегства. Инстинкты вели их к лучшей жизни. Жаль у людей все наоборот.

– Возьми, – Макс беспардонно схватил Вику за запястье и сунул в ладонь две жесткие купюры.

Отчего-то их хруст показался Вике хрустом ее собственных костей. Она разжала пальцы, и ветер радостно взметнул по-осеннему рыжие клочки бумаги в небо. Переменчивыми порывами их то выгибало, как паруса, то укачивало на невидимых волнах, но стоило им опасно сблизиться с нестриженой травой, как их снова закручивало в танце.

– Пожалуй, лучше на карту переведу, – Макс взглядом проводил кружащийся дуэт за соседский забор. – Гордая, да?

– Скорее упрямая.

– Я заметил вчера. – Он хмыкнул. – Так значит, ты здесь живёшь? На чем добираешься?

– На электричке.

– Долго, наверное?

– Полтора часа. Я привыкла.

Макс помолчал, но потом продолжил допрос:

– Но их ведь не ты усыновила?

– Нет. Отец. Он был священником, и им с мамой помогали. А три дня назад он умер.

Макс порывисто сунул руки в карманы спортивных штанов Викиного отца, покачался с пятки на носок, прикусив нижнюю губу. Взлохмаченный, утопающий в слишком просторной футболке, он ничем не ассоциировался с тем представительным молодым мужчиной, которого некоторые боялись, некоторые – недолюбливали, но большинство – завидовали.

– Сочувствую, – проронил он.

– Спасибо.

Вика хотела добавить: «Почти как ты вчера», но не стала. Какой толк? Пугать его уже поздно, а в остальном его жизнь – это его жизнь. Макс тем временем присел на первую ступеньку крыльца и потёр переносицу. С яблони в саду сорвалось последнее яблоко, гнилое с одного бока. Вика тоже опустилась рядом, хотя собиралась пройтись по лесу.

– Я тебе должен, – констатировал Макс безрадостно. – Если деньги брать не хочешь, давай что-нибудь полезное сделаю? Прибью там или распилю. Чем вы тут занимаетесь?

Вика улыбнулась. Представить, что Макс в его строгой рубашке, подчеркивающей регулярные тренировки в зале, с его гладкими ладонями и чистыми ногтями, в его до блеска вылизанных ботинках возьмется за топор или молоток, не удавалось.

– Отдыхай, – Вика оперлась на его плечо, чтобы встать.

– Каким образом? – Макс запрокинул голову. Глаза у него посветлели. – Как здесь можно отдохнуть?

Вика колебалась. Пожалуй, конечно, не стоит оставлять его одного – мать вцепится клешнями и вытрясет даже то, о чем он никогда не думал. Испортит настроение. Детей переполошит.

– Пойдем со мной, – она махнула рукой. – Научу.

Но прежде заскочила в прихожую и забрала две пары резиновых сапог. Одни свои (ну или матери, кто первым встал, как говорится), вторые – отца. Что ж, Максу не привыкать.

– Натягивай, – протянула она ему сапоги. – Рано еще, роса не сошла.

– Это, – Макс выразительно кивнул на обувь, – я в последний раз натягивал в детстве. Потом приоритеты поменялись и теперь в основном натягивают меня.

Но он покорно стащил ботинки стоимостью в Викину зарплату и оставил их за дверью. Большего доверия от него, наверное, ждать не стоило.

В молчании миновали калитку и вышли на узкую занесенную листьями и желтой хвоей тропу. Лес растекся по пологому холму золотисто-изумрудным пятном. Над правым краем занимался тусклым румянцем рассвет, просачиваясь сквозь корабельные мачты сосен, занимая их иллюзией пожара. Тропа виляла, взбиралась по скользким от мха валунам, уводя в совершенно сказочную рощу.

– Ты уверена, что правильно понимаешь слово «отдохнуть»? – отдуваясь, спросил Макс.

Вика смерила его взглядом: как-то не подумала, что ему лучше сердце не напрягать. Но ничто внутри нее не тревожилось. Прохлада обволакивала, лечила растраченные нервы. И Макс даже перестал казаться ей противным самовлюбленным идиотом.

– Расслабься, – предложила она. – Дыши глубже. Почувствуй, какой ты… незначительный.

– Я очень даже значительный, – возразил Макс. – Судя по тому, сколько у меня подчиненных.

– Чем ты занимаешься? – спросила Вика, когда впереди забрезжил просвет. – Ну кроме того, что мне помогаешь.

– Присматриваю за чужими мешками денег, – он хмыкнул. – Если хоть один исчезнет, меня можно поминать добрым словом.

– Кажется, ты слегка преувеличиваешь.

– Ну да, слегка. Я всего лишь отвечаю за безопасность счетов.

– Тебе нравится? – Вика отвела в сторону последнюю еловую ветку, преграждавшую путь.

Они вышли на пологую площадку, с которой открывался вид на круглое, как пятак, и такое же металлически-серое озеро. Внизу на берегу несли вахту рыбаки. Даже сверху был слышен скрип причалов и всплеск волн о каменистый берег.

– Да, – ответил Макс, подумав. – С детства любил фильмы про супергероев. А потом выяснилось, что за это еще и платят неплохо.