Серпентариум

Ехали мы неприлично долго, казалось, целую вечность. Когда в твоём организме гораздо больше алкоголя, чем он может без проблем переварить, то время либо летит как бабка к мусорке у продуктового в семь утра, либо тянется как так же бабка с баулом просрочки домой. Водитель громко разговаривал с кем-то по телефону, на своём таксистском языке, а я слушал это как песню. Неприятную, непонятную, современную песню. Думал о том, как было бы круто сейчас услышать необыкновенно живое звучание джаза. В общем ехали мы неприлично долго. Меня тошнило, крутило живот и голову. Под ритмичный стук висков играл джаз, а я пытался не блевануть, ведь впереди меня ждет блядство, разврат и , возможно, продолжение попойки. И, наконец, вот он – заветный домик. Много квартир, монструозно-огромный дом. В тот момент я подумал, что это самая большая и самая завораживающая панелька в мире. Много окон, за которым таится своя история, но да Бог с ними, я за своей историей приехал.

Мы поднялись в лифте, я оценивал руками её упругое тело. Тонкая талия, над ней под тонким слоем нежной кожи начинаются рёбра. Опускаюсь ниже – сильной рукой пробую задницу. Интересная, вполне. Она поворачивает резко голову на меня и втыкается своим взглядом в мои глаза. Она так резко повернула, что, кажется, порезала воздух ресничками. Воздух сразу закровоточил запахом её духов и лёгким женским перегаром. Я ухмыльнулся и за задницу притянул к себе. Щелчок поцелуя, потом звон лифта. Щёлк, дзынь, делаем шаг в сторону квартиры. Ещё шаг, вот дверь. Открывается приятным похрустыванием старой обивки.

Внутри меня ждало нечто… вот Лёх, не знаю даже как описать. Как-будто открыли дверь в иной мир. Повсюду висячие шторы, дизайн желто-красно-кислотно-блядский. Это был… ну как эту штуку назвать. Блядовальня? Притон? Дрочильная? Публичный дом скорее. Интересное место. Внутри было очень много полуголых девушек разных калибров, мулатки и темнокожие, толстые и худые, властные и скромные, но одинаково одно – еле заметная тоска во всех глазах. Вокруг было так много снующих туда-сюда глаз, но ни в одном не было блеска жизни. Никто никого не любил, никто не хотел даже существовать. Вся их жизнь описывалась словом «блядь», и видно, что даже столь нестандартный вид деятельности стал для них бытовухой.

Тут была и невероятного вида девушка, лет двадцати. С такой я бы переспал разве что на спор, ведь она была огромная, раза в три больше обычного лесного тролля. Но лицо такое доброе, а глаза хитрые. Как мне сказала моя новая подруга – отбоя от клиентов у неё нет, потому-что с ней один раз попробовал, и уже больше не можешь смотреть на обычных шлюх. Потому-что это, хоть по виду не скажешь, не шлюха – а царевна. Царевна кивнула мне головой, немного с опаской. В её глазах читался страх, первородный. Выходит, что даже царевны умеют бояться.

Чуть подальше в коридоре, прямо посреди убранства блядовальни лежала совсем молодая белокожая девушка. Её кожа была такой белой, что светилась. Но светилась и даже близко не так ярко, как её хрустально-серые глаза.

– А вот и Алиса, познакомься, у неё имя как у тебя прям! – сказала мне Алеся. Алиса сидела на полу в прихожей и пыталась собрать пазл. Она будто не замечала людей вокруг, спокойно переставляя детальку за деталькой. Все шли, и ловкими шагами перешагивали её. Будто она не человек, а коврик в коридоре. Она напомнила мне ту, с туалета. Кожа белая, вся тоненькая.

И в этот момент я начал догадываться. Вот оно! Точно! Моё чистилище. Нет, это не притон, я ошибся. Это Высшие оставили меня здесь, вне всякого сомнения. Кто-то мне хочет что-то сказать, наверное. Прогуляюсь по квартире, посмотрю внимательнее. Я должен найти улики в прошлом, чтобы решить наконец, что делать с настоящим. Но у Алеси были свои планы на ситуацию.

Легким движением руки Алеся схватила меня за шею и притянула к себе. Она прошептала: «Умоляю, поступи правильно сегодня». На щеке я почувствовал поцелуй, который разгорелся до укуса. Ты представляешь, эта сука откусила мне кусок щеки! Вот! Видишь этот шрам? Это всё она!

Но это было только начало вечера. В яростном танце нашей страсти она толкнула меня в одну из комнат, в последний раз улыбнувшись покрытыми кровью зубами.