Серпомъ по недостаткамъ

В лаборатории, подумав, я решил использовать не чистый кристаллический фенол (которого было все же немного), а карболку, которая была доступна в любых количествах. нагрев пятифунтовую банку, наполовину наполненную карболкой, градусов до шестидесяти, стал потихоньку вливать в нее формалин. Воняло изрядно, хотя все и проделывалось в вытяжном шкафу — о пользе этого нехитрого устройства я сообразил еще на уроках химии в школе. Но, кроме вони и некоторого помутнения раствора, мне ничего добиться не удалось.

— И что ты хочешь получить? — поинтересовалась с любопытством смотрящая за моими действиями женщина-химик.

— Соединение фенола с формальдегидом. Смолу фенолформальдегидную.

— Ну так ты ее и получил. Правда, если считать, что в банке в растворе у тебя сейчас фенола грамм пять от силы, — перейти на метрическую систему я волевым решением заставлял всех своих сотрудников и Камилле это удалось сделать довольно быстро — а формальдегида ты уже влил граммов двести, то, думаю, твоя смола и есть эта муть. Только зачем она тебе? Кастан еще лет шестьдесят назад писал, что это — ядовитая гадость, и отмыть ее от посуды можно только щелочью. Сам отмывать теперь посуду будешь.

— Мне — надо.

Камилла внимательно поглядела на банку, что-то прикинула:

— Похоже, что смола эта получилась тяжелее воды, смотри, оседает потихоньку — она показала на прозрачный тонкий слой раствора вверху банки. — Можно подождать, пока твои граммы осядут, а можно еще фенола в раствор добавить — и, отодвинув меня от вытяжки, она щедрой рукой сыпанула в банку граммов сто белого порошка. — Это надолго, фенол медленно в воде растворяется, так что ты помешивай иногда, а я займусь пока своими делами.

Все же оказалось, что это — не очень "надолго", и примерно через час на дне банки собрался слой медового цвета смолы. Прикинув, что со стакан "меда" уже набралось, я слил остаток раствора в другую банку, а смолу поставил сушиться под вакуумный купол — его, вместе с масляным форвакуумным насосом Камилла приволокла еще из своей домашней лаборатории в Воронеже. Крутить ручку насоса было довольно тоскливым занятием, но я не помнил при какой температуре смола превращается в жесткую пластмассу.

Наладить производство фенолформальдегидной смолы в нужных мне количествах оказалось несложно: городской газовый завод карболки выдавал сколько угодно, да и в городе уже действовали два "древохимических производства", так что и фенола, и формальдегида было достаточно. Даже более чем достаточно: в изготовленных формах все выключатели и розетки, нужные для замены в трех инженерных домах, были сделаны буквально за три дня. Я потихоньку велел заменять электроарматуру и в остальных зданиях, начиная с цехов заводов — но в основном сырье пока что запасалось впрок: некогда было пластмассовое производство развивать.

Да и некому — лично у меня появились новые заботы, и — как всегда — очень срочные.

Глава 20

Емельянов принес готовую скороварку первого декабря. Причем принес не одну, а сразу пять штук:

— Извините, Александр Владимирович, быстрее ну никак не получилось. Пришлось все же эту вашу сталь нержавеющую варить, без нее клапан ну никак не получался: эмалированный давление не держит — не притрешь его, а черного железа — ржавеет пока еда варится. Но тут, как видите, только клапан из стали этой и сделан, так что недорого ваш автоклав обходится.

Кастрюли внушали: покрытые черной эмалью тяжеленные емкости наводили на мысль о какой-то страшной алхимии. Но в применении оказались довольно удобными. Единственное, что их отличало от знакомых мне с детства — их нельзя было быстро охлаждать водой, иначе эмаль вся потрескается и отвалится. Повара в заводской столовой поначалу было плевались: шум им, видите ли, мешает, да и пробу не снять. Но уже через день отношение к посуде у них изменилось: возможность сварить кашу за пять минут и мясо за пятнадцать позволило появляться на кухне для приготовления завтрака рабочим почти на час позднее.

Ну а фасоль в скороварке прекрасно разваривалась за сорок минут и даже за полчаса — я четко помнил "первое правило химии": при повышении температуры на десять градусов скорость реакции увеличивается вдвое. А тут, при тридцати градусах сверху, получалось в восемь раз быстрее.

Рабочие классические "бобы по-мексикански" приняли на ура. Еще бы не приняли: кормежка у меня была в основном бесплатной, но по принципу "лопай что дают". И если давали бобы — лопали бобы, однако Вася доложил, что с бобов рабочие дольше сытыми ходят и потому им очень рады. Да и, честно говоря, вкусно получалось. Так что проблему приготовления фасоли я решил… интересно, сколько нужно кастрюль чтобы сварить две тысячи тонн?