Сертификат

Глядя на эту милую хорошую женщину, слушая её приятный голос, который имел особенность взлетать вверх, когда она волновалась, я решил, что сам хочу подарить ей немного рая, немного того самого счастья, которое она себе запретила.

Стоило мне немного подвинуться к ней, как она испуганно взглянула на меня, однако её расширившиеся зрачки не врали. Я знал, что я привлекателен, это моя работа. И я знал, что желания и возможности, а в данном случае запреты могут вступить в конфликт. Жаль, что она отказывается от алкоголя, с ним бы пошло легче.

Я сделал ход конём и предложил заказать десерт. С зелёным чаем. Татьяна совсем как девчонка хихикнула, согласилась, и, не задумываясь, перекинула волосы слева направо, обнажив белую шею.

Когда принесли заказ, то гостья, явно чувствуя неловкость, двинулась взять его сама. Я последовал за ней, чуть растягивая халат на груди. В полумраке узкой прихожей, развернувшись, Татьяна наткнулась на меня. Я взял из её рук поднос и поставил прямо на пол. Между нами теперь не было преград кроме тех, что у неё в голове. Она сглотнула и сделала шаг назад, упёрлась в дверь. Дальше бежать было некуда.

Мои ладони мягко легли ей на плечи, чуть сжали их, затем медленно стали спускаться вниз по женским рукам. Я ласково приобнял гостью, наклонился. У меня было незыблемое правило: женщина сама должна была начать, это значило, что я не принуждаю её. Мне было такое важно.

Татьяна нерешительно подалась вперёд, размыкая губы. Женские руки легли мне на плечи и спустя несколько мгновений спустились на мою грудь, осторожно раздвинули халат.

Резко вскинутый взгляд и тихий вопрос: «Можно?».

Я ободряюще улыбнулся и крепче сжал руки на её талии.

Кончики женских пальцев дотронулись до моей кожи так трепетно словно это было что-то очень хрупкое, ценное. Впервые за долгое время по мне пробежали мурашки. С моих губ невольно сорвался глубокий вздох.

Не уверен, но кажется именно это окончательно сломило робость гостьи. Моё лицо по-прежнему нависало над ней, пряди чёлки касались её высокого лба. Я выжидал.

И тут Татьяна подняла голову и деликатно прикоснулась своими губами к моим. Я взял её правую руку и закинул себе на шею, отвечая на робкий поцелуй.

Мне казалось, что теперь она накинется на меня и будет абсолютно безудержной в своём порыве, однако и тут я просчитался. Да, она стала смелее, и целовалась отлично! И всё же всё могло остаться именно так, на этом уровне. Я легонько потянул её в комнату, моя визави затушевалась, поджав нижнюю губу. Торопиться было некуда, выбор – за ней. Уткнувшись в пульсирующую вену женской шеи, я замер, ожидая.

Почувствовав, что она стаскивает с моих плеч халат, я не без облегчения поднял голову и поцеловал её, обняв руками лицо.

– Ты точно этого хочешь? – прошептала она в поцелуй.

Никто никогда на этой работе не задавал этот вопрос таким серьёзным тоном и с предоставлением права выбора.

Осторожно взяв Татьяну за запястье правой руки, я поцеловал её ладонь, проведя мокрую короткую дорожку поперёк всех линий, и, не отрывая взгляда от смущённого лица, положил левую женскую ладонь себе на повязку.

– Чувствуешь? – спросил я, глядя прямо в распахнутые глаза.

На щеках гостьи вспыхнул румянец, и улыбка невольно растянула мои губы. Вообще-то улыбка могла испортить этот момент, однако судя по всему она получилась такой, какая не отпугнула и не сбавила напряжения между нами.

Татьяна мягко сбросила мои пальцы со своей правой руки и скользнула ими по животу под повязку, жарко целуя мои ключицы и грудь…

Конечно, мне было приятно, глупо отрицать очевидное: я запрокинул голову и застонал в блаженстве. И всё же инициативу терять не стоило. Я помнил, зачем мне это нужно: чужое возрождение. Возможно, что тогда во мне заговорил комплекс Бога или чрезмерное самомнение, однако я был уверен, что только мне это под силу.

Расстегнув молнию на спине платья, я помог ей снять его и увлёк Татьяну на кровать.

Есть много невербальных знаков того, что женщина не готовилась к сексу. И все они были у Татьяны. Нижнее бельё было не новым, хлопчатобумажные бежевые трусики и гладкий белый бюстгальтер было не то, к чему я привык. Педикюр отсутствовал. Ноги были выбриты, но очень небрежно, явно неохотно и только потому, что она надела платье. Конечно, я люблю ухоженных женщин, с ними очень легко и приятно. Я даже знаю, почему. Они тогда становятся обезличенными, словно манекенами, без своего запаха и особенностей. С ними очень легко, так как не надо волноваться задеть ту или иную жировую складку. С эстетической точки зрения тоже всё было отлично.

Татьяна же была иной. И мне следовало считаться с этим. Она пахла фруктами, хлебом и землей, это был именно её запах, а не парфюм. Её тело не скрывало трёх беременностей, мягкие складочки на животе и боках было не замаскировать, она вся была нежной, и очень податливой. Она очень чутко и благодарно реагировала на мои прикосновения, такая искренняя реакция заводила меня. Мне хотелось подарить этой женщине счастье. Пусть ненадолго.