Сэру Филиппу, с любовью

Элоиза читала малышу сказки из его любимой книжки, рассказывала сказки и сама — те, которые слышала в детстве от отца. Вряд ли Чарльз что-нибудь воспринимал, но это нужно было самой Элоизе — она не могла сидеть без дела.

Вечером Софи проснулась и предложила Элоизе, чтобы та послала записку мужу — Филипп, должно быть, уже беспокоится. Элоиза черкнула пару строк, вкратце обрисовав ситуацию — Филипп, надеялась она, все поймет, — и продолжила свое дежурство.

* * *

К восьми часам вечера Филипп понял, что случилось одно из двух: либо карета его жены перевернулась где-то по дороге, либо Элоиза сбежала от него.

Ни тот, ни другой вариант, разумеется, не радовал Филиппа.

Он по-прежнему не был склонен думать, что Элоиза решила покинуть его — если не считать сегодняшнего инцидента, их семейная жизнь складывалась вполне счастливо. Филипп еще больше укрепился в этой мысли, вспомнив о том, что Элоиза ничего с собой не взяла. Хотя, с другой стороны, и брать-то ей было, в общем, нечего: в доме Филиппа не так уж много ее вещей, основная их часть должна в скором времени прибыть из Лондона… Если это действительно бегство, то после него Элоиза не оставила в Ромни-Холле практически ничего.

Не считая мужа и двоих детей.

Детей… Господи, а ведь еще утром Филипп сказал им: “Я надеюсь, что она останется здесь…”

Неужели Элоиза могла бросить его? На нее это совершенно не похоже. Она из тех, кто решает проблемы, а не уходит от них. И брак для нее гораздо большее, чем запись в церковной книге. Если бы Элоиза была чем-то недовольна, она бы прямо сказала ему об этом.

Значит, остается одно: карета перевернулась, и Элоиза лежит в какой-нибудь канаве. Дорога от Ромни-Холла до Май-Коттеджа и без того плохая, а дождь, зарядивший с утра, наверняка размыл ее еще сильнее…

Нет, уж лучше бы Элоиза убежала от него! Филипп предпочел бы даже быть покинутым, только бы знать, что она жива и невредима…

Филипп вдруг поймал себя на том, что, сам того не осознавая, выбегает из дома, кутаясь на ходу в накидку. Через минуту он бешено погонял коня — ждать, пока заложат карету, было некогда.

Уже через несколько минут Филипп промок до нитки, но не обращал на это ни малейшего внимания. Однако чем дольше он скакал, тем больше в нем крепла мысль, что Элоиза покинула его: нигде по дороге он не встретил ни перевернутой кареты, ни каких бы то ни было следов несчастного случая. По пути ему попались две гостиницы — Филипп справился в обеих, но ни в той, ни в другой Элоиза, как выяснилось, не останавливалась. Поехать еще какой-то дорогой она тоже не могла — эта была единственной. Что же все-таки с ней случилось?

— Терпение! — всю дорогу приговаривал себе под нос Филипп. — Терпение! — повторил он, останавливаясь у крыльца Май-Коттеджа.

Никогда еще Филиппу не приходилось прилагать таких усилий, чтобы сохранить терпение. Он был на грани нервного срыва.

Филипп все-таки попытался взять себя в руки. Должно же быть у исчезновения Элоизы какое-то логическое объяснение! Может быть, она просто решила переждать дождь у Бенедикта! Дождь, правда, не такой уж и сильный, но все равно мокнуть под ним неприятно…

Взявшись за дверной молоток, Филипп сильно постучал в дверь.

А может быть, у кареты Элоизы сломалось колесо?..

Филипп постучал снова.

Нет, вряд ли. У Бенедикта наверняка есть своя карета — мог бы отправить Элоизу домой в ней…

Может быть…

Может быть…

Мысли Филиппа лихорадочно обгоняли друг друга; он пытался найти объяснение тому, что могло заставить Элоизу уехать без всякого предупреждения. Но объяснения он не находил.

С губ Филиппа сорвалось довольно крепкое ругательство.

Почему все-таки ему никто не открывает? Филипп уже готов был оторвать этот чертов молоток от двери и запустить им в окно. Но в этот момент дверь отворилась, и перед Филиппом предстал Грейвз — дворецкий Бенедикта, с которым Филипп познакомился неделю назад, во время всей этой свадебной суматохи.

— Где моя жена? — без предисловий рявкнул Филипп.

— Что с вами, сэр Филипп? — уставился на него опешивший Грейвз.

Филипп не двигался, несмотря на то что по лицу его текли дождевые струи. Над крыльцом почему-то не было навеса. Кто, черт побери, так строит?! И это в Англии, где вечные дожди!

— Где моя жена? — снова прорычал Филипп.

— Она здесь, — успокоил его дворецкий. — Входите, сэр!

Филипп сделал шаг вперед.

— Верните мне мою жену! — потребовал он.

— Позвольте вашу накидку, сэр! — засуетился Грейвз.

— К черту накидку! — взорвался Филипп. — Где моя жена?

Бедняга Грейвз так и замер с руками, протянутыми, чтобы снять с Филиппа накидку.

— Разве вы не получали ее записки, сэр? — спросил он.

— Записки? Никакой записки я не получал!

— В таком случае вы, должно быть, разминулись с посыльным, сэр. Признаться, мы не ожидали, что вы приедете так скоро! Пожалуйста, заходите, сэр!

— По-моему, я уже зашел! — проворчал Филипп.

Грейвз тяжело вздохнул. То, что вышколенный дворецкий ограничился только этим, было настоящим подвигом терпения.