Серверный зверь

Человека трясёт, он устало опускается в капсулу. Крышка закрывается, с причмокиванием поглощая его. Под стеклом вспучивается чернильная масса, щупальцами опутывает бледное лицо, присасывается к нему.

Снова я коридоре, теперь он ярко освещён, но в памяти всё ещё стоит тёмная комната с капсулами. Опираюсь плечом о холодную стену, пытаю визон, что же такое эта Цитадель.

Выясняется, что Цитадель это высоченная башня в середине Паблик Юнион. На фотографиях она словно иссиня-чёрный нож, прорезающий облака. В ней есть то ли музей, то ли что-то подобное, куда свободно пускают граждан и приезжих. Там они могут любоваться портретами и статуями Тирана, повторить его биографию, если забыли. Там же продаются магнитики на холодильник и портреты Тирана — все они снабжены видеокамерами на месте глаз и микрофонами на месте ушей. В цитадели есть кабинки, где можно лично обратиться к Тирану с просьбой. По слухам, просьбы исполняются.

Среди новостей Цитадели нахожу важное объявление: “Через два дня состоится речь Тирана перед народом”. Дата объявления — сегодняшнее утро. Рядом фотография: нож цитадели возвышается над толпой, в нескольких сотнях метров, балкон. Увеличиваю фото. На балконе виднеется полноватая фигура Тирана в чёрном пиджаке.

Пока у меня в голове вертится идиотская мысль, придти в кабинку, и спросить, как вернуть Жанну, на визон приходит сообщение:

“Твоя подруга у Тирана. Мы поможем. Спускайся в подвал. До конца по коридору. Дверь будет открыта. Не волнуйся, камеры отключены.”

Под сообщением две кнопки “Да” и “Да”. Странно, раньше таких сообщений не было. И никак не убрать его. Нажимаю левую “Да”, хотя, чую разницы нет. Визон тут же выключается. Пытаюсь его включить — бесполезно. Видимо, проще спуститься в подвал.

За нужной дверью вниз уходит крутая лестница. Железные крашенные белым ступени гремят под ногами. Нечастые светильники из толстого молочного стекла прячутся под выпуклыми решётками и словно горят вполсилы. Спускаюсь на один пролёт — ржавая дверь со следами белой краски закрыта. Иду дальше.

На белых стенах начинают попадаться потёки, следы плесени, места, где штукатурка кусками отваливается от малейшего прикосновения, обнажая почерневший влажный бетон. Открытая дверь попадается только на последнем пролёте. Пол здесь покрывает тонкий слой воды, под ним скользкая чернота с белыми кусками, упавшими со стен.

Дальше изгибается серый бетонный коридор. В конце его меня ждёт человек. Он скрывает лицо в глубине капюшона, лениво помахивает металлическим хвостом. Рядом открыта тяжелая гермодверь.

— Приветствую! Меня звать Лео. Проходите пожалуйста в катер, — жестом Лео приглашает идти вперёд.

— З-здорова, — бормочу я, непослушным голосом.

Осторожно спускаюсь по ржавой короткой лестнице, впереди среди чёрной воды канала открытым люком сияет катер, размером и формой похожий на микроавтобус с поплавками снизу. Пахнет сыростью и немного — канализацией. Позади меня раздаётся гул сервоприводов, и гермодверь захлопывается. Вздрагиваю, резко оглядываюсь.

— О, не стоит беспокоиться, — высокопарно говорит Лео, ступая следом за мной. — Это необходимо на случай, если припрутся поганые опэшники. Пока они будут безуспешно взаимодействовать с дверью, мы успеем удрать.

Странная у него речь, выпендрёжная, какая-то. Лео спускается на берег канала, становится между мной и катером:

— Как вы, Игорь Белов, наверное, уже догадались. Я представитель из широко известной группировки Крыс. Название сие возникло из-за вонючей канализации, где мы обычно тусим, и вот этой антенны. — Лео поворачивается боком и поднимает хвост.

В свете катера видно, что это не хвост, а нечто, выходящее снизу прямоугольного ранца, что висит у Лео на спине.

— Раз вы знаете как меня звать, то рассказывать ничего не надо? — говорю я.

— Именно так. Нам известно всё о вас и о Жанне. Вас ведь зарегистрировали? Вот, это весьма удобно не только опешникам, но и нам, знаете ли. — Кажется Лео улыбается, хоть капюшон и не даёт разглядеть лицо. — Пройдёмте, пожалуйста, в катер, вам стоит взглянуть на одну хрень. Кроме того, тебе, наверняка будет небезынтересно узнать, как же спасти твою гёрлу из клешней системы.

В катере за штурвалом сидит худенькая девушка в чёрных очках. Виски сбриты, оранжевые волосы собраны в хвост. Он трепещется в воздухе, дующем из её ранца — видимо, это охлаждение у них. От ранца к глазам идёт толстый кабель и заходит под очками. Я сглатываю непослушный ком в горле — очки вросли в её лицо. Гляжу на Лео. Откидывая капюшон, он входит за мной. На бледном его лице такие же вросшие очки, длинные чёрные волосы спадают на плечи. Лео видит моё удивление, ухмыляется — очки изгибаются, будто они из силикона.

— Изволь взглянуть сюда, — Лео машет мне рукой, подзывая к монитору над пультом катера. — Это архивная запись.

На экране вид с камеры уличного наблюдения на серый бастион жилого дома или чего-то похожего. Улица освещена фонарями. На стенах горят виртуальные окна, где-то висят шторы, в одном окне видно, как по комнате ходит человек с какой-то штукой на голове.