— Понятно, — с нотками легкого разочарования произнесла девушка, но тут же встрепенувшись продолжила. — А меня зовут Мари Резельсон, мой отец купец Третьего гильдейского круга и очень известная фигура на севере Кралийского графства, особенно в его столице – Прале.
— Рад за тебя.
Гордое выражение лица Мари сменилось кислой миной. Минут пять путники шли молча.
— А сколько тебе лет? — опять не удержалась купеческая дочь.
— Девятнадцать, — устало вздохнув ответил Хак.
— А мне шестнадцать. Будет в конце осени.
Хакар никак на это не отреагировал и Мари вновь замолчала. Общаться с этим нелюдимым брильемцем ей совсем расхотелось. Правда замолчав она вдруг поняла, что очень устала и хочет есть, поэтому заговорить все же пришлось:
— Когда привал?
— Я не устал.
— Зато я устала!
— Не кричи, — немного пугающе покосившись в ее сторону произнес Охотник.
— Но я действительно устала, давай отдохнем, — тихо произнесла Мари.
Хак не ответил. Девушка какое-то время пристально буравила взглядом, но тот не обращал на нее внимания и бросив это дело Мари обречено пошла за ним, обиженно разглядывая землю под ногами. В какой-то момент парень резко остановился и девушка, не заметив этого врезалась ему в спину и не удержавшись на ногах упала на землю.
— Привал.
Мари непонимающе огляделась. Лес вокруг ни капельки не изменился, было не понятно почему Хакар выбрал именно это место. Как будто бы читая ее мысли Охотник произнес:
— Мы в осиннике, упыри и вампиры не любят такие места.
Отряхнув не ставшую от этого чище одежду Мари требовательно произнесла:
— Ну и где здесь спать? А еще я кушать хочу и костер бы не помешал, я замерзла.
Раздражено покосившись на купеческую дочь Хакар достал из мешка слегка обжаренную кроличью ножку, завернутую для сохранности в бересту, и бурдюк.
— Вот еда и вода, а вот подушка и одеяло, — произнес он бросая на землю вещмешок и старый плащ, до этого лежавший внутри. — Костер разжигать не буду, за дровами придется уходить из осинника, да и без него нас будет сложнее заметить.
Скептически осмотрев ножку Мари все же съела ее ни разу при этом не пожаловавшись на жесткость еды. А вот вода ей не понравилась:
— Где ты это набрал? — скривившись после первого же глотка спросила она.
— По дороге болотце попалось, довольно чистое если тебя это заботит.
Зажав рот рукой, девушка скривилась еще больше. Какое-то время понаблюдав за ее реакцией Хак все же добавил:
— В него ручеек впадал, хилый правда, но чистый. Из него и набрал.
Вскоре Мари завернувшись в плащ мирно посапывала под сенью осин. Хакар сидел рядом лениво посматривая по сторонам. Утром надо будет двигаться гораздо быстрее, чтобы успеть дойти до деревни за два дня, как и хотел. А еще надо бы узнать, что дочь довольно известного в определенных кругах купца забыла в глуши Брильемских лесов.
***
Мари проснулась от какого-то непонятного звука, как будто кто-то стучал камнем о камень. Плащ, в который она от холода завернулась еще плотнее, снаружи был весь сырой от росы. Приподняв голову, она огляделась. Рядом сидел Хакар и пытался при помощи огнива развести костер, этот звук ее и разбудил. Возле него лежала ободранная тушка кролика.
— Доброе утро, — поежившись от холода произнесла Мари.
Хак покосился в ее сторону и едва заметно кивнул. Вскоре он все же разжег костер и Мари придвинулась к нему поближе, чтобы согреться. Парень вновь принялся за кролика, помимо снятия шкурки работы там было еще полно. Когда костер прогорел на его углях охотник слегка обжарил мясо. Часть он сложил в вещмешок, а часть разделил пополам между собой и Мари. Видно было, что девушка проголодалась, потому что со своей частью мяса справилась довольно быстро. К тому времени как солнце полностью поднялось из-за горизонта путники уже покинули лагерь.
В этот раз к удивлению девушки, первым тишину нарушил Хакар:
— Может расскажешь, как ты в лесу оказалась? Отсюда до тракта почти день пути, — спокойно, как будто бы ему вовсе не интересно, произнес Охотник.
— Ну, там немного личная история, — замявшись тихо проговорила Мари.
Хак обернулся и взглянув ей в глаза твердо произнес:
— Мне
Мари немного опешила от его слов, но быстро взяла себя в руки и все же заговорила: