Серые камни

Холлер кинулся к Райверну, перехватил его и приставил нож к горлу. Кейр выругался, но замер. За спиной послышалась возня. Дин-Норт развернулся боком, рывком потянув за собой пленника. Савер стоял над телом ратника, призывавшего помощь. Взгляд хартия метнулся к лиори, она вытирала клинок о труп второго воина, нападавшего на нее.

— Если попробуете приблизиться, он умрет, — немного нервно воскликнул Холлер.

— Плевать, — отмахнулась Альвия. — Я сама хочу его убить.

— Жестокая, — укоризненно ответил ей Райверн.

Савер переводил встревоженный взгляд с лиори на посланника Тайрада, державшего нож у горла его хозяина. Холлер шагнул в его сторону, продолжая прикрываться Райверном. Риор прислушивался к звукам за пределами покоев. В замке шел обыск, несмотря на то, что Кейр повел его сюда. Значит, кто-то мог услышать призыв. Нужно было только дождаться подмоги.

— Прочь с дороги, сволота, — рявкнул Холлер прислужнику.

Савер не двинулся с места, буравя взглядом Дин-Норта. Альвия не сдвинулась с места. Она наблюдала за тем, как хартий пытается уйти, но ничего не предпринимала, чтобы остановить его. Райверн дергал за спиной руками в тщетной попытке освободиться от веревки, но связан он был на совесть.

— Прочь! — заорал Дин-Норт. — Я перережу ему глотку!

— Боги, какая страсть, — усмехнулась лиори. — Или это страх? Это ведь неприятно, когда добыча становится охотником, как считаете, высокородный?

— Ко мне! — выкрикнул Холлер, стараясь не слушать слов Перворожденной. — Прочь с дороги пес!

Кейр бросил взгляд на Альвию, она поигрывала мечом, прокручивая его в руке.

— Ты похвалялся, что еще помнишь уроки своих наставников, Райв, — произнесла Перворожденная.

Райверн возвел глаза к потолку, взывая к Богам. После коротко выдохнул и с силой наступил на ногу Холлеру. Рука того дрогнула от неожиданности и короткой вспышки боли, и Кейр стремительно склонился в сторону уходя из-под лезвия ножа. Клинок оказался слишком близко, и на шее Райверна заалела кровавая полоса. Рука лиори взметнулась вверх, и меч помчался к выбранной цели. Хартий захрипел. Глаза его ошалело распахнулись, но успел ли Холлер понять, что для него всё закончилось, это он уже сказать не мог. Риор повалился на пол. В коридоре раздался топот, к покоям бежали.

— Дверь! — рявкнул Райверн.

Савер захлопнул дверь, повернул ключ в замочной скважине и бросился к хозяину, чтобы освободить его. Альвия вытащила свой меч из шеи посланника Эли-Харта, обтерла клинок о его одежду и любовно огладила рукоять.

— За мной! — коротко велел Кейр и первым бросился в опочивальню. — Савер!

— Ты собрался выспаться перед смертью? — спросила Перворожденная, оборачиваясь ему вслед. — Не успеешь…

— Не спорь со мной, женщина, — высокомерно ответил Райв, оборачиваясь к ней, и озорно подмигну: — Это мой замок, здесь меня слушаются даже стены.

Прислужник стремительно собирал что-то в покрывало, сорванное с кушетки. Альвия, больше ни о чем не спрашивая, метнулась за Райверном в опочивальню, вложила меч в ножны и схватила приготовленный узелок. В дверь покоев ломились, и она уже начинала поддаваться.

— Савер!

— Здесь, — выдохнул прислужник, сжимая в руках собранное добро.

Кейр обернулся к лиори, усмехнулся и приложил ладонь к стене. Раздался едва слышимый скрежет, и кусок стены повернулся. Райверн первым шагнул в открывшийся проем, Альвия, чуть поколебавшись, последовала за ним, Савер был последним, и стена вернулась на место одновременно с треском сломанной двери. Подмога пришла, но Холлеру Дин-Норту это уже ничем не могло помочь.

Воины, ворвавшиеся в покои, огляделись. Пять окровавленных тел лежали на полу, но тех, за кем их послал лиор, не было. Беглецы исчезли, и Одел надежно скрыл их след…

Эли-Борг… Риорат погрузился в тревожную тишину. Замерли шумные площади, на улицах городов, в замках риоров и в деревнях прекратились громкие разговоры. Не было слышно веселых песен бродячих музыкантов, исчезли щедрые на ужимки фигляры со своими дрессированными животными и красочными представлениями. Не звучал громкий смех, даже дети больше не бегали шумливой ватагой, предпочитая собираться стайками в укромных местах. В храмах богов не гасли огни в больших золотых чашах и не смолкали молитвы. Боржцы находились в плену тревожного ожидания. Не было тех, кто махнул бы рукой и легкомысленно произнес: «Да чего уж там? Живем себе и живем. Риоры без нас разберутся». Люди понимали, что ожидает их родную землю без твердой руки лиора, своего лиора.