Серые камни

Ее голова была теперь занята тем, как можно обставить встречу с Дин-Талем, чтобы не вызвать его неприязни и ненужных подозрений. Лейре нужны были его дружба и доверие, а не ненависть. В конце концов, именно его она видела своим настоящим супругом, и от него хотела родить дитя, которое унаследует трон Эли-Борга. Всего лишь исполнит последнюю волю Альвии, разве не так? Придет время…

А пока оставалось скрежетать зубами, бросать недобрые взгляды на мужа и сопровождение, да в унынии отсчитывать дни до долгожданного свидания, исполняя волю лиора Тайрада, при мысли о котором у Ирэйн начиналась мигрень. Перворожденный бесил лейру в Фарисе, продолжил бесить и после того, как супруги Дорин покинули чужой замок. И дело было в необъяснимой ярости Эли-Харта. Он метался по коридорам Фариса раненым зверем, изрыгая проклятья и жуткую брань. Тайрад не объяснил причину своей злости, но разговаривал с племянником и его женой так, будто они были виноваты в его состоянии. Единственное, что удалось разузнать, это то, что дело касалось Альвии. Но что именно так вывело из себя лиора, осталось тайной.

— Убирайтесь прочь! — рявкнул он, по окончании наставлений, приправленных желчью и издевками. — И только осмельтесь сойти с указанной мной дороги и сотворить нечто по собственному разумению, я собственными руками сверну вашу тонкую шейку, — это предназначалось уже исключительно Ирэйн. Но только она открыла рот, как Эли-Харт заорал: — Пошли вон!

Риор Дин-Дорин остался внешне спокойным, и его супруге показалось, что ярость дяди никак не задела его. Однако уже в коридоре, Лотт сцедил ругательство сквозь зубы, показав, что и его разозлило поведение дяди, но на этом свое негодование скрыл, и дальше вел себя так, будто их не прогнали, словно грязных смердов. А вскоре ненавистный Фарис остался за спиной, и все, кто отправился в путь, вздохнули с явным облегчением. Тягость, давившая на плечи в приграничном замке, наконец, исчезла.

И можно было бы расслабиться, однако теперь Ирэйн и ее мужа ожидал родовой замок лейры Дорин, при мысли о котором по спине женщины бежали мурашки. Она еще помнила завывания матери, несшиеся из родового склепа. Еще тогда юную лейру передергивало от ужаса, когда старшая лейра Борг протягивала к ней руки, призывая вместе оплакать павшего мужа и отца. Ирэйн любила отца, и горевала по нему, но провести свои лучшие дни в холодном сумраке замковой усыпальницы не желала. Она даже обрадовалась, когда кузина прислала за ней своих посланников. Девочке в ту пору не столько хотелось в Борг, сколько покинуть огромную гробницу, в которую превратился родной дом. И вот ее везли обратно…

— Твари Архона, — передернула плечами Ирэйн, выглянула в окно и тихо застонала, увидев шпили Боргатина, как именовалось замок, дабы не путать его со «страшим братом». Служанка, прибывшая с госпожой из Борга, кинулась было к хозяйке, но та отмахнулась от женщины, рявкнув: — Не прикасайся!

У ворот их задержали. Даже имя Ирэйн не сразу открыло въезд в замок. Лейра, заметив промедление, выбралась наружу и, приложив ладонь к глазам, защищаясь от солнечного света, посмотрела на стену. Стражи ответили молчаливым любопытством.

— Зачем ты вышла? — с легким упреком спросил ее муж. — Прохладно.

— Оставьте меня в покое, Лотт, — с досадой отмахнулась лейра. — Почему не открывают ворота?

— Отправились докладывать твоей матери, скоро нас впустят, — ответил Дин-Дорин.

— А я, выходит, пустое место?! — с негодованием воскликнула Ирэйн, неожиданно радуясь возможности излить свою злость на охрану замка. — Эй! Вы, там! Немедленно откройте ворота своей хозяйке, или вас выпорют! Сейчас же!

— Душа моя…

— Я не собираюсь терпеть неуважения! — возмутилась лейра Дорин. — В конце концов, это мой родовой замок…

— Ты — подданная риората Эли-Харт, и земли Эли-Борга уже не могут тебе принадлежать, — мягко пояснил Лотт. — В Боргатине осталась одна хозяйка — твоя матушка.

Ирэйн стремительно развернулась к мужу, собираясь ответить ему, но вдруг встретилась со взглядом риора Дин-Мара, в котором легко угадывалась добродушная ирония, и смутилась. Насупившись, будущая лиори Эли-Борг вздернула подбородок и отвернулась, не желая быть объектом насмешек хартиев.

— Дитя мое! — это восклицание, раздавшееся со стены, привлекло внимание всех, кто находился в маленьком отряде. — Немедленно впустите мою дочь!

Вскоре ворота открылись, и незваные гости въехали в замок. Во дворе их ожидала еще моложавая женщина со светлыми волосами. На удивление, траурных одежд на ней не было. Вместо серого одеяния, на лейре Борг было надето нежно-зеленое платье под цвет ее глаз. Высокую прическу украшали нити жемчуга, и лицо, сейчас немного бледноватое, лучилось здоровьем и довольством. Боргатин ничем не напоминал склеп. Ирэйн бросила на мужа немного растерянный взгляд, и тот развел руками, усмехнувшись. Страхи и подозрения его супруги оказались напрасны.