Серые камни

— Дитя мое! — поспешила лейра Борг навстречу дочери. Она заключила Ирэйн в объятья, недолго удерживала и отступила, продолжая несильно сжимать плечи. На устах вдовы играла приветливая улыбка. — Как неожиданно и приятно. Вы совсем забыли о своей матушке, даже перестали отвечать на письма…

— Вы не скорбите? — не удержалась от удивления лейра Дорин.

— Я никогда не забываю о своей потере, но время способно делать наши раны менее болезненными. И если бы вы, дитя мое, хоть раз откликнулись на мой призыв, то знали бы об этом, — упрекнула старшая лейра, рассматривая свою дочь.

— Душа моя, — напомнил о себе Лотт, однако первой обратилась к нему лейра Борг, пока ее дочь в хмуром замешательстве озиралась вокруг себя. — Вы — мой зять?

— Имею честь быть женатым на вашей дочери, — улыбнулся молодой человек. — Высокородный риор Лотт Дин-Дорин.

Лотт опустился на одно колено и склонил голову. Лейра Борг некоторое время с интересом рассматривала его, и, наконец, улыбнулась в ответ. Она приблизилась к зятю и накрыла его голову узкой ладонью.

— Благословляю вас, риор Дин-Дорин. Пусть Боги не оставят ваш и семью дом своей благодатью.

Риор поднялся на ноги и приложил руку к груди.

— Мне жаль, что матушка моей возлюбленной супруги не смогла прибыть на нашу свадьбу, — сказал он, и Ирэйн неожиданно покраснела.

— Зато я могу познакомиться с мужем моей дочери поближе без излишних церемоний и суеты, — ответила лейра Борг и вновь повернулась к Ирэйн. — Ну, обнимите же меня, дитя мое! — воскликнула женщина. — Отчего вы ведете себя, будто неродная?

— Я растерялась немного, — ответила лейра Дорин, привлекая к себе мать. — Доброго здоровья вам, матушка. Рада, что вы больше не печалитесь, — однако последние слова прозвучали невольным укором.

Ирэйн рассчитывала, что тоска и уныние Боргатина вынудят супруга согласиться на нарушение указаний дяди, но и этим надеждам не суждено было сбыться. Юная лейра любила свою мать, однако ее слезы и завывания когда-то перепугали дочь, а великолепие и живая суета Борга окончательно отдалили. Девушка увлеклась иным существованием, наполнилась новыми местами, и в них не нашлось места для овдовевшей родительницы. А теперь Ирэйн взирала на совершенно чужую ей женщину. Она была лишней в нынешней жизни лейры Дорин, чьи устремления вели намного дальше Боргатина. И все-таки молодая женщина привычно изобразила на лице приветливую улыбку и вновь обняла мать.

Гостей разметили в спешно подготовленных покоях, после пригласили за стол. Лейра Борг уроков своей наставницы не забыла, она непринужденно развлекала хартиев беседой, музыканты наигрывали приятные мелодия, прислуга спешила удовлетворить потребности высокородных риоров, и придраться, казалось, совершенно не к чему. Наступление вечера заметили лишь по зажженным свечам. Время в Боргатине бежало незаметно. После Фариса это особо ощущалось.

— Твоя матушка — чудесная хозяйка, — шепнул Лотт своей супруге. — Уверен, ты была бы столь же очаровательна, принимая наших гостей.

Он незаметно поцеловал Ирэйн в плечо, и она неприязненно фыркнула. Теперь стало окончательно ясно, что из родового замка ей не вырваться раньше намеченного срока. А слова матушки:

— Исчезновение лиори так ужасно, — не добавили ее дочери доброго расположения духа.

Ирэйн поднялась с кресла, на котором сидела, и отошла к окну, устремив взгляд в непроглядную черноту.

— Что говорит народ Эли-Борга? — вежливо поинтересовался Лотт, теперь он оказался спиной к своей супруге, и вертеть головой, отвлекаясь от собеседника, ему не позволяли приличия.

— Боржцы во всем винят… — лейра Борг замялась, и риор закончил за нее:

— Моего господина. Да, до нас доходили такие слухи. Это прискорбно. Будем надеяться, что лиори Альвия жива и однажды сможет доказать своим появлением непричастность к нападению лиора Эли-Харта.

Ирэйн тихо фыркнула. Лицемеры! И ее муж мало чем уступает своему мерзкому дядюшке. Так искренне лгать в глаза ее матери… Женщина усмехнулась собственным мыслям. Ей тоже стоило изобразить огорчение, все-таки кузина приблизила родственницу и дала ей кров и заботу. Однако заговорить лейра Дорин не успела, ее опередил вопрос матери:

— Бедное дитя, как, должно быть, ты страдаешь, думая о произошедшем. Подумать только, твое счастье стало предвестником горя для всего Эли-Борга. Лиори всегда была добра к тебе…

— Матушка, я ваша дочь, но уже давно не дитя, — неожиданно резко оборвала родительницу лейра Дорин. — Перед вами сидит мой муж, и, возможно, я уже ношу вашего внука…

— И, тем не менее, вы мое дитя и останетесь им, даже когда ваша дочь будет носить вашего внука, — ответила лейра Борг, кажется, ничуть не смутившись отповедью.

Ирэйн обернулась и поймала взгляд риора Дин-Мара, который стоял у камина. В его глазах лейре почудилось сочувствие. Это удивило молодую женщину, и она невольно засмотрелась на риора, пытаясь понять, почудилось ли ей, или нет.

— Душа моя, — голос супруга заставил Ирэйн очнуться.