Серые кардиналы советской эпохи

Сталин в начале 50‐х годов ослаб физически и постепенно отстранялся от дел, поэтому допустил множество ошибок. Он недооценил коварство своего «ближнего круга» Маленкова, Хрущева и Берии и распустил свою личную разведку и контрразведку, возглавляемую его родственником Джухраем. Однако, согласившись на отстранение от должности Власика, он допустил роковую ошибку.

Сразу после снятия его, верного Сталину коменданта Кремля, Берия и Игнатьев заменили на своего человека, а с 28 февраля 1953 года обязанности руководителя его личной охраны исполнял ставший министром госбезопасности в августе 1951 года Игнатьев, деятельность которого контролировали Маленков и Хрущев. Судоплатов не без оснований считал:

«Всякий раз, встречаясь с Игнатьевым, поражался, насколько этот человек некомпетентен. Каждое агентурное сообщение принималось им как открытие Америки. Его можно было убедить в чем угодно: стоило ему прочесть любой документ, как он тут же подпадал под влияние прочитанного, не стараясь перепроверить факты».

Именно ему, как своему непосредственному начальнику, и позвонил в первую очередь телохранитель Старостин, заметив, что Сталин не выходит из своей спальни. Дальше при явном попустительстве, но под непосредственным контролем Игнатьева произошла череда невероятных по своей нелепости событий, которая и привела к гибели Сталина.

В результате этого заговора-преступления все активные участники получили на первый взгляд небольшие повышения, но которые реально выносили их на вершину власти. Хрущева до смерти Сталина он был одним из десяти секретарей ЦК, но остался единственным секретарем ЦК. Маленков с поста секретаря ЦК стал председателем Совета Министров — реальным главой СССР. Берия остался его заместителем, но получил под контроль МГБ и МВД. Только Игнатьев с должности министра МГБ стал секретарем ЦК и одним из четырех руководителей КПСС, курирующим МВД, по должности равным Хрущеву и партийным начальником для Берии.

Но Берия через месяц сверг Игнатьева, который слишком много знал о событиях марта 1953 года, когда три дня решили судьбу Сталина и государства. Со 2 на 3 марта Игнатьева должен был лишиться поста министра МГБ, и на заседание Президиума ЦК должен был стоять вопрос об объединении МВД и МГБ и о назначении министром Берии.

Однако он решился на Президиуме ЦК и Совмина 5 марта 1953 года, в день смерти Сталина, который в этот момент был еще жив. На все 16 вопросов у членов Президиума ушло всего 40 минут, потому что этот вопрос обсуждался и решение было принято задолго до заседания Президиума ЦК.

Судоплатов пишет: «В конце февраля 1953 г., за несколько дней до смерти Сталина, я заметил в поведении Игнатьева нарастающую неуверенность». Смерть Сталина была для него спасением, но сам он вряд ли решился бы на это. При нём МГБ начал борьбу с еврейским космополитизмом и члены Еврейского антифашистского комитета были расстреляны.

Но еврейская пресса не нападала на него, а в 1983 году Андропов распорядился похоронить Игнатьева на Новодевичьем кладбище. Значит, он это чем-то заслужил? Он провёл аресты ряда лиц из окружения вождя — 15 декабря 1952 года начальника его личной охраны Власика. С 19 мая 1952 года на Игнатьева возлагают и обязанности начальника личной охраны. Поэтому именно ему 1 марта 1953 года позвонили охранники, обнаружив лежащего без сознания Сталина.

Игнатьев сообщил о случившемся Маленкову, Берии и Хрущеву и в последние дни жизни вождя периодически приезжал на Ближнюю дачу. Но 5 марта Сталин умер, не приходя в сознание.