Серые земли-2 (СИ)

И не дожидаясь, когда носферат примет этот дар, который и не дар вовсе, но эксперимент, весьма любопытный, вне зависимости от результата, Зигфрид подполз к телу.

Первый клык он вогнал в рану, стянутую прозрачной пленкой носфератовой слюны. Та проломилась с хрустом, и пальцы ухнули в теплую влажную дыру.

Ничего.

Так лучше.

— Ты на меня не смотри, — Зигфрид втыкал клыки во влажную кожу девушки. — Ты делай, что собирался… только… если она станет чудовищем, я ее убью.

— Знаю.

— И тебя тоже.

— Если получится.

Носферат провел пальцем по серой щеке.

— Я постараюсь, чтобы получилось, — последний клык Зигфрид вогнал под нижнюю челюсть. И отвернулся.

Это было ненаучно, но…

…и носфераты имеют право на интимные моменты в жизни.

Или в не — жизни?

Гавриила уже ждали.

Почему-то он надеялся, что все сложится иначе. Но нынешняя охота разительно отличалась от прошлых. Прежде-то ему не случалось платье примерять… и в юбках путаться.

Сам маскарад вдруг показался нелепым до невозможности.

Волкодлак не спешил менять обличье.

Он глядел на Гавриила с насмешкой, и в глазах его отражалась колдовкина полная луна. Из-за нее, не иначе, глаза эти гляделись желтыми.

— Не стану кривить душой, платья вам не идут, — сказал волкодлак, поднимаясь с лавки. — Не ваш фасон…

— Извините.

Гавриил сдернул шляпку.

— Я полагал, что вы будете… несколько в ином виде.

Запах духов сделался невыносим почти.

— Буду, — согласился волкодлак. — Чуть позже… нам некуда спешить, верно?

— Здесь…

— Люди, — он кивнул. — Я чую. Много людей… ведьмака два… и в оцеплении. Собираются устроить охоту… люди так нелепы порой.

— Тебе не удасться уйти.

— Посмотрим, — волкодлак имел иное мнение. Верно, ему не раз и не два случалось попадать под облаву… и как спасался?

Обыкновенно.

Ищут ведь тварь.

Огромную ужасную.

С шерстью всклоченною, с когтями острыми… клыки там окровавленные, чужое сердце в руках… кто подумает дурно о бедной панночке, на которую тварь сия наскочила.

Сбила.

В земле изваляла и, быть может, поранила даже… панночка станет плакать, и слезы, страх ее непритворный — а бояться она умеет, помнит, что будет, ежели дознаются до правды — сыграют ей на руку. Панночку выведут.

Отправят в лечебницу.

Приставят, конечно, кого для надзору, но из лечебницы уйти просто. И пока полиция разберется… пока сопоставит факты…

— Как ты догадался, что это я?

— Кладбище, — шляпку Гавриил положил на скамейку, и зонтик пристроил рядышком. Будет обидно, ежели зонтик поломают, Эржбете он нравился. — Вы никогда не любили падаль. А он… с этими мертвыми маниаками…

— Но согласись, кандидатура удачная.

Гавриил согласился, пытаясь понять, сколько еще отведено ему времени.

— Ты его нашла?

Нашла. И женила на себе. Вряд ли это было сложно. Пан Зусек слишком уверен в себе, в собственной неотразимости.

И в Познаньск она привезла.

Выставила, как выставляют соломенное чучело над полем, воронье пугая… а потом что? Убила бы? Несомненно…

— Мне казалось, из него получится достойный кандидат в… — она взмахнула ручкой. — Чудовища. С точки зрения обыкновенных людей, его болезненное пристрастие к убийцам, к самой смерти, является извращением. Многие охотно поверили бы, что он, одержимый маниаками, сам стал убийцей… монстром…

— Он ведь и стал. Те девушки…

— Ему нравилось подглядывать за ними… маленький извращенец. Но потом полиция нашла бы доказательства…

…ленты?

…розы?

…пряди волос? Окровавленные платки? Иные сувениры, которые не оставили бы сомнений в виновности пана Зусека.

Она хорошо подготовилась.

— Но вы передумали, — сказал Гавриил и плечами повел.

Шнуровка платья захрустела.

Каролина сняла брошь.

И кружевную шаль сбросила на земь.

Избавилась от туфелек, простеньких, удобных. Пуговичку расстегнула… она смотрела на Гавриила с улыбкой, дразнила будто, подталкивала… и внутренний голос говорил, что не стоит упускать момент.

Пока она еще человек.

Слаба.

— Мы с сестрой решили, что Зусек нам пригодится. А вот ты… зачем ты полез в это дело, мальчик? — голос ее изменился, сделался низким, мягким.

Мурлычущим.

Бить. В живот. Пока она человек… все еще человек… и платье, домашнее, на запахе, медленно соскальзывает с белоснежных плеч…

— Ты такой… сладкий… мне так кажется, — она облизала клыки. — И я буду рада убедиться… мы будем рады…

За Гаврииловой спиной хрустнула ветка.

— Ты в одном ошибся, мальчик… — с притворной печалью произнесла Каролина. — Я не волкодлак. Точнее, волкодлак — не я…

И раскрытой ладонью она толкнула воздух.

Тугая плотная стена ударила Гавриила, сбила с ног, протянув по дорожке.

Да будет твердь на средине воды и да отделит воды от вод: те, которые выше, от тех, которые ниже; и будут те, которые ниже, подобны тем, которые выше. Солнце — её отец, луна — мать, и ветер носил её в утробе своей, достигая от земли до неба и опять с неба спускаясь на землю.

Глава 26. Где происходит битва между добром и злом

Коснулся дна — оттолкнись!

Официальный девиз гильдии ныряльщиков, неофициальный — золотарей.