Серый и соседка

– Тогда ты через пару месяцев превратишься в колобок, – мстительно ответил он.

– Укушу, – привычно пообещала Лариса. – Я еще хочу. Но некуда.

– Ничего, к ночи снова оголодаешь, – улыбнулся Алексей. – Тем более, завтра суббота, рано ложиться не нужно…

Девушка хлопнула себя по лбу.

– Точно! Завтра же выставка открывается! Серый, у тебя есть, что надеть? Кроме джинсов с футболкой?

– Костюма точно нет, – ответил он. – На кой он мне? Ну там… пара джемперов, но они тоже не парадного вида.

– Ты имеешь в виду, что годятся они только для загородных прогулок, – кивнула Лариса. – Беда с тобой, Серый…

– Ну я ж не девушка, чтоб на каждый случай шмотки покупать, – буркнул Алексей. – Чисто, опрятно, и ладно. По музеям я как-то ходить не собирался… Ларис, а что, если я форму надену?

– Камуфляж? – подозрительно спросила она.

– Нет, парадную, – усмехнулся он, – только ее проветрить и отутюжить надо, она давно в чемодане лежит.

– Годится! – обрадовалась Лариса и даже подпрыгнула. – Тебе помочь?

– Я сам. Ты не знаешь, как правильно стрелки заглаживать, – серьезно ответил Алексей. – Сейчас на балкон вывешу, утром поглажу. Надеюсь, китель на мне будет смотреться не как на этой самой вешалке…

– Ну, ты уже не такой худющий, как был, – сказала девушка, перемывая посуду. – Ты иди умывайся, доставай свою форму и ищи, что б такого посмотреть, а я сейчас тут приберусь, ублажу маменьку и приду.

Ублажение затянулось надолго, Алексей добрался уже до второго фильма и понемногу начал клевать носом, когда явилась Лариса с разогретыми пирогами и чаем.

– Ты был прав, я успела оголодать, – весело сказала она. – А ты?

– Слегка, – улыбнулся он. – Ларис, а утюг у тебя где?

– Вон там за шкафом гладильная доска, – указала она, – а утюг слева внизу. Я сейчас достану, чтоб тебе не ковыряться.

– Знаешь, на это у меня сил хватит, – серьезно сказал Алексей. – Сиди уж и смотри… Я тебя спрашивать буду, я тут не все понимаю…

Утро началось, как обычно с трагического пассажа Марии Алексеевны на тему «родная дочь не хочет посидеть дома с мамой!».

– Мамуля, – ворковала Лариса, явно вертясь перед зеркалом, – сколько можно сидеть взаперти? Я весь день на работе, а тут выставка! Когда еще к нам такое привезут? Не-ет, я оттуда не вылезу… Хочешь, пойдем вместе?

– Ларочка, ну не понимаю я эту мазню! – чуть ли не плачущим голосом говорила та. – Я думала, мы с тобой по магазинам сходим, мне костюм нужен, пальто…

– Нет, мам, это скучно, – ответила девушка, – тем более, покупать тут нечего. Я себе давно заказываю через интернет, намного дешевле и всегда попадает в размер, я уж молчу про выбор! Давай и тебе закажем?

– Нет уж, мне нужно своими глазами увидеть и потрогать то, за что я деньги плачу!

– Ну… иди и смотри, только не покупай первое попавшееся, тут в соседних магазинах цены могут вдвое отличаться, – предостерегла Лариса. – А я пойду на выставку, я ее который месяц жду! Серый, ты готов?

– Иду, – отозвался он, глянул в зеркало – побриться успел еще до того, как проснулась Мария Алексеевна, – одернул китель, расправил складки под ремнем, проверил, хорошо ли вычищены форменные ботинки, взял трость и вышел.

Немая сцена была ему наградой. Лариса пришла в себя первой, стряхнула невидимую пылинку с его лацкана и с улыбкой произнесла:

– Ну, поехали! Пока, мам, не забудь дверь запереть!

Только на лестнице она выпалила:

– Серый, а ты кто по званию-то? Я не разбираюсь в этих ваших звездочках…

– Капитан.

– Запомню, – серьезно сказала Лариса. – Давай, шевелись. А то скоро народ проснется и понахлынет, а в набитом зале, во-первых, душно, во-вторых, ничего не видно.

– Ты думаешь, публика прямо так и нахлынет? – скептически спросил он.

– Я не думаю, я знаю, – ответила она и оказалась права.

В храме искусства Алексею сперва было не по себе, он уже почти забыл, как их водили на экскурсии, забыл своеобразный музейный запах, скрип вытертого тысячами ног паркета, пожилых смотрительниц в строгих платьях с кружевными воротничками и старомодных костюмах, высокие окна и потолки и интересную акустику…

Пока было еще малолюдно, хотя время шло к полудню. Впрочем, выходной же – народ, видимо, отсыпался после рабочей недели.

Первый этаж его не впечатлил: ну, классика – дамы в кринолинах, кавалеры в орденах, натюрморты, это было понятно и не слишком интересно. Лариса, однако, битых четверть часа таскала его вокруг одной картины, пока до него не дошло, наконец, что фата невесты вовсе не белоснежная, как кажется издали: вблизи она была голубой, розовой, бежевой, даже фиолетовой, но только не белой! Так и кружево на платье какой-то придворной красавицы – белым оно только казалось, пока не приглядишься в упор! Это было даже любопытно.

Вот батальные полотна и в особенности марины Алексею понравились, тут он хоть мог сказать, что художник не перепутал сигнальные флажки…

А вот на вожделенных Ларисой импрессионистах он сломался. Он ничего не видел, только цветные пятна, «мазню», как выразилась Мария Алексеевна, размытые контуры, не более того.