Серый пилигрим

Барт оглянулся. Скат крыши, на котором он лежал, выходил на задний двор, где плотными рядами стояли фургоны торгового обоза. Прыгать было не очень высоко, но неизвестно, на что напорешься внизу. Он снова выглянул во внутренний двор. Распластался на соломе, стараясь, чтобы конек скрывал его от глаз бандитов, и затаился.

Молодчик на крыше сарая, нетерпеливо поглядывая на Барта, поторапливал неуклюже карабкающегося по лестнице подельника с самострелом. Внизу, во дворе, осталось всего трое – рыжий Лино, главарь Марко и пожилой тип в драном гамбезоне, который сейчас обматывал разбитый лоб Марко куском чистой тряпицы. Лино, задрав голову, неотрывно следил за крышами.

— Ну, давайте, давайте! Достаньте мне его!

— Да пошел ты, свинья рыжая! – не выдержав, высунулся Бар т. – Вот сам залезь и достань!

— Ты потявкай мне еще! Недолго тявкать осталось!

— Да и ты долго не протянешь! Кровища вон хлещет как! Еще немного, и свалишься!

— Ничаво, я потерплю, пока тебя сюды спустят. Башку твою на кол насажу – от тогда отдыхать отправлюсь. Альф, ты его только не насмерть стрельни, мне оставь.

— Ага, помечтай! – издевательски выкрикнул Барт, до ломоты в пальцах стискивая рукоять кинжала. – Раньше загнешься! Ну, ничего, гордись – тебе выпала честь храбро погибнуть, подстреленным в задницу несравненным Бартоломью Твинклдотом!

Кто-то из бандитов хохотнул, его поддержали, и вскоре вся банда разразилась пьяным гоготом. Одному Барту было не до смеха, хотя он был рад каждому мгновению возникшей заминки.

Аранос–Хранитель, да где же пилигрим? Чего он там копается?

— Чего ржете, скоты?! Доставайте его! – шатаясь, завопил рыжий. Едва удержался на ногах, навалился всем весом на девчонку. Та под ним подломилась, как хворостинка, и они вместе рухнули на загаженную курами землю. Рыжий дико заорал, хватаясь за перевязанное бедро. Бланка, даже не пытаясь подняться на ноги, на четвереньках попыталась отползти подальше, но бандит схватил ее за лодыжку, рывком подтянул к себе. – Куда, стерва?! Да что ж ты за падла такая! На тебе! На! На!

Голова с туго заплетенными жиденькими косичками мотнулась от крепкого удара, потом еще раз, еще. Уже от первого удара девчонка свалилась на землю, уткнувшись лицом в грязь. Даже пискнуть не успела. Дальше тщедушное тело лишь елозило туда–сюда от тяжелых тычков.

Барт, зажмурившись, снова скрылся за коньком. До боли закусил губу, вздрагивая от каждого удара.

— Все же из-за суки этой мелкой! – рыжий, задыхаясь, продолжал мутузить уже бесчувственную девчонку. – Все из-за тебя!

Барт лежал, съежившись и дрожа, будто это его сейчас пинали со всех сторон тяжелыми сапожищами. Глаза застилала едкая горячая пелена.

Где Серый?! Почему он ничего не сделает?!

— Эй, щенок! Ты меня слышишь, а? – донесся снизу голос рыжего. – Ты еще тама, а? Он тама?

— Да куда он денется!

— Ты выглянь, выглянь, сопляк! Я те щас подарочек приготовлю, а? Вот я те щас… Хэк!

— Мать твою, Лино, ты совсем с ума сдурел?! Все сапоги мне забрызгал!

— Хэк! Я те щас… Хэк! – рыжий зашелся хриплым бесноватым смехом.

— Вот паскудство!

— Фу, Лино, зачем? Меня стошнит щас!

— Эй, сопляк! Чего затих там? Лови-ка!

Над крышей, описав высокую дугу, пролетело нечто. Шлепнулось в паре шагов от Барта, темные жирные брызги лишь чуть–чуть не долетели до юноши. Не удержавшись на пологом скате, прокатилось чуть вниз, зацепилось за топорщащийся клок соломы чем-то длинным.

Жиденькой туго заплетенной косичкой.

Барт, сам того не замечая, закричал. Сначала тихо, потом во весь голос, пока глотку не рвануло острой болью и крик не перешел в страшный хрип. Отчаянно отталкиваясь от расползающейся под ступнями и ладонями гнилой соломы, он пополз на спине вверх, не в силах оторвать взгляда от страшного «подарка».

В глазах потемнело. Перевалившись через конек, он покатился вниз по скату, чудом остановившись на полпути. Перевернулся на живот. Приподнялся на дрожащих, предательски слабеющих в локтях руках.

Его вырвало. Стало немного легче. Совсем немного.

— Гады… – прохрипел он. – Гады…

Поднял глаза и встретился взглядом с молодым бандитом, стоящим на крыше сарая. Тот, широко расставив ноги, плавным отточенным движением взвел тетиву арбалета.

— Ну все, паря. Допрыгался, – пожав плечами, будто даже с толикой вины, сказал молодой.

Болт с длинным граненым наконечником занял свое место в отполированной до маслянистого блеска канавке.

— Ты не бойся, паря. Я тя ему не отдам, – продолжил молодой – негромко, так что расслышать мог только Барт и торчащие на крыше сарая подельники. – Замри. Ежели в глаз – даже прочухать ничего не успеешь…