Серый пилигрим

— Значит, с остальными лошадьми надо что-то такое сделать! А пешими они за нами не больно-то побегают…

— Хм… – маг задумался.

В дверь ухнуло что-то очень увесистое. Потом еще раз, еще – размеренно, как удары колокола.

— Бревном долбят, что ли? – предположил Барт. – Как тараном?

— Похоже на то.

После десятка ударов вдруг раздался чей-то истошный вопль:

— А–аа–а! Кур–рва, чего ж ты на ногу-то прям бросаешь?!

— Давайте поднимем, еще разок!

— Да бесполезно! Тащите огонь! Подпалить эту халупу – всего и делов-то!

— Ага, выкурим гадов!

— Не губите!! – заорал трактирщик, перекрывая оживленную перекличку бандитов. – Люди добрые, не губите! Тут же все тогда погорит дотла! Смилуйтесь!!

У Барта разом взмокли ладони и неприятно заурчало в животе.

— Надо что-то делать, господин! Надо что-то делать!

— Надо, – согласился маг, подергав за соседние с дырой доски. – Но соваться в конюшню глупо. Кто-нибудь туда обязательно заглянет, и прихлопнут нас тогда, как лис в курятнике. И на возню с лошадьми времени нет.

Барт лихорадочно соображал, вертя головой по сторонам. Поднял голову, увидел прореху в крыше.

— Разделимся! – встрепенулся он. – Я – на крышу, отвлеку эту шайку на себя. А вы пока потихоньку проберетесь на конюшню.

— Хорошо! – после секундного раздумья кивнул маг.

По растрескавшемуся опорному столбу Барт вскарабкался наверх, принялся ворошить пласты прелой соломы, покрывающей крышу. Под его напором прореха быстро увеличилась настолько, что не то, что Барт – лошадь бы пролезла.

Юноша выбрался из сарая.

Сверху постоялый двор напоминал засохшую коровью лепеху – все постройки, кроме самой таверны, крыты почерневшей от сырости соломой, сплошь поросшей мхом и клочками жухлой травы. На самом коньке крыши конюшни и вовсе колосятся уже довольно разросшиеся побеги клена. Постройки располагаются внутри огороженного покосившимся плетнем пространства косой буквой «Т», разделяя его на три двора. Самый большой – задний – плотно заставлен фургонами и телегами обоза. Внутренний двор, где сейчас вьются роем рассерженных ос обозные охранники, плотно опоясан постройками, остаются только два прохода: один мимо крыльца таверны наружу, во внешний двор, выходящий прямиком на дорогу и второй – узкий проем между курятником и какой-то приземистой глинобитной халупой с плотно запертыми тяжелыми воротами. Здесь проезжал вчера Барт, когда отправился за мухоморами. Проход выводит на тропу к лесу, который виднеется к северу от двора. Насколько Барт разглядел, тропа, проходя мимо леса, заворачивает вправо и, видно, сл ивается в конце концов с трактом. На дороге в обе стороны от постоялого двора пусто.

Юноша осторожно распрямился. Волглая замшелая солома неприятно подается под ногами, как болотная зыбь, но худо–бедно держит. Потихоньку двинулся вперед, к тому краю, что выходит во внутренний двор.

— Отвлечь их на себя, отвлечь на себя… – бормотал юноша, вытирая взмокшие ладони о штанины. – И ведь, главное – никто ж за язык не тянул! Сам вызвался! Вот болван…

Было страшно. До дрожи, до слабости в коленях, до тупого оцепенения страшно. Но отступать было поздно. Да и некуда.

— И–эх!

— Разом все, разом! Поднажмем!

— Пошла, пошла, пошла!

— И р–раз!

В дверь сарая опять ухнуло что-то тяжелое, на этот раз так, что Барту показалось – все строение качнулось у него под ногами.

— Еще, еще!

— И р–р аз!

— И р–раз!

— Уф! Да все без толку! Да чегой там такое-то?! На вид же – еле держится, плевком разбить можно!

— Да наколдовал там старик чегой-то! Не прошибешь – только зря кишки рвем!

— Да жечь эту халабуду! Жечь!

— А может – ну его? Пошли выпьем лучше.

— Энто кто тут?!

— А–а-ай!!.. Марко, ты чего, сдурел?! Я ж просто так сказал…

— Я тут все с землей сровняю, но этих паскуд вытащу, понятно?! И чего все здесь столпились опять? Я ж сказал – вкруг всем, чтоб с той стороны не выскочили! И тащи огня кто-нибудь! Выкуривать будем!

Барт добрался до края крыши и, наконец, увидел копошащихся внизу бандитов.

— Не надо огня! – снова заверещал, бухаясь на колени, трактирщик. – Пощадите, господин! Все же ж сгорит!

— Да по мне – так и гори оно здесь все! – сморщился бородач, отпихивая коротышку ногой.

Тот, не поднимаясь с колен, снова бросился к нему, обхватывая за ноги и припадая щекой к замызганным сапогам.

— Заклинаю, заклинаю вас, господин! – выл он уже в полный голос. – Не губите!

Бородач схватил его за шкирку и, с ревом развернувшись, швырнул о стену. Трактирщик, глухо хрюкнув, затих.

— Да и правда жечь нельзя, – осторожно сказал один из бандитов – кто-то, стоящий возле стены сарая, так что Барту не разглядеть. – Обоз же тоже спалим.

— Да знаю! – отмахнулся главарь, вытирая обслюнявленные сапоги пучком соломы. – Как там Лино?

— Болт вытащили, ногу перевязали… Повезло – жилы не задеты, просто мягкое насквозь пробито. Может, даже выживет, если рана не загниет. Буянит там щас, крушит все. О, а вот и он!