Серый тлен забвения

Приняв у того же мужчины запечатанный конверт с готовыми снимками, я направился к двери. Он проводил меня долгим задумчивым взглядом, значение которого я так и не понял. Колокольчик над входом пронзительно зазвенел, но уже через миг этот звук заглушила ровная поверхность закрывающейся стеклянной двери и шум заполненных людьми переулков.

По инерции шагая вперед, я разглядывал белый прямоугольник зажатого меж пальцев конверта с отпечатанными на нем короткими надписями на немецком и английском языках. Бумага была гладкой и приятной наощупь.

– Может быть, ты все же вскроешь его? – Услышал я уже знакомый голос, полный едва сдерживаемого нетерпения. – Или ты наивно пытаешься угадать содержимое по нанесенным на его поверхность символам?

– Я хотел бы услышать твои мысли по поводу того, что произошло со мной сегодня. – Не оборачиваясь, вместо ответа сказал я.

– О чем ты говоришь? – Осторожно спросила она.

– Ты и правда не знаешь? – Я, наконец, обратил к девочке свой взгляд.

– Я ощущаю в тебе остатки чего-то неприятного. Страха. Смятения. Но эти чувства почти исчезли. – Она на минуту остановилась, сосредотачиваясь. – Кажется, я уже упоминала о том, что, несмотря на нашу связь, не способна читать мысли в том смысле, который ты вкладываешь в это понятие. Я могу определить твои эмоции, впитывать знания, но образы и желания почти всегда остаются для меня закрыты. Так будет всегда, сколько бы жизненной силы я от тебя не получила.

Посмотрев на нее еще раз, я все же сдался. Мне не оставалось ничего, кроме как смиренно поведать о том, что случилось со мной чуть больше часа назад.

– Так что ты об этом думаешь?

Мерцела молчала. От ее былого веселья и умелой игры в ребенка, коей она забавлялась все это время, теперь не осталось и следа.

– Если то, что ты рассказал мне – правда, – наконец, медленно произнесла она, – а я нисколько в этом не сомневаюсь, то нам следует бежать из Вены, а лучше из Австрии, как можно скорее.

– Почему? Мы прибыли сюда только вчера.

– Видишь ли, в чем проблема. Для того, чтобы показать смертному, пусть даже на миг, в любом произвольном месте изнанку этого мира, где обитают не попавшие еще в Чистилище призраки, требуется просто невероятная сила. А это значит, те, кто пришли за нами – древние, ведомые лишь бесконечной ненавистью существа.

– Похоже, самое плохое, что могло случиться с нами, уже произошло. – Не желая поддаваться страху, усмехнулся я. Но Мерцела оставалась серьезной.

– О, нет. – Покачала головой она. – Боюсь, наши беды только начинаются.

Замерев, я повернулся к ней. А потом, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих, присел и заглянул ей в глаза. Наверное, для окружающих я выглядел полнейшим безумцем, ведь они не могли видеть ее. По мнению сторонних людей я просто разговаривал с воздухом.

С удивлением я почувствовал легкое, исходившее от нее живое тепло. Наверное, это была та часть, которую просто дорисовало мое воображение.

– Прости, если этот вопрос заденет тебя, но я должен знать. Понимаю, глупо адресовать его тебе, с какой стороны ни посмотри. И все же ответь. То, что случилось со мной, и правда не является лишь плодом моей фантазии? Может, я просто схожу с ума, и мне не стоит больше доверять собственным глазам?

Изумленная, она долго рассматривала черты моего лица. Потом ее губы вдруг дрогнули и расплылись в улыбке.

– Нет. – Сказала Мерцела. – Все, что происходит с тобой, происходит на самом деле. Заверяю тебя в этом, как самая реалистичная из твоих галлюцинаций. А теперь, может быть, ты откроешь, наконец, этот проклятый конверт?

Мне оставалось только усмехнуться ее, как всегда, не в меру дерзким, но вместе с тем, полным доброты словам. Присев на одну из пустующих скамей, я неловким движением освободил от бумаги несколько готовых фотографий. Девочка устроилась рядом, осторожно вглядываясь в поверхность снимков, поблескивающую при неясном свете, едва пробивавшемся из-за пелены облаков.

На первом из них я не заметил ничего необычного. Стены домов и несколько случайных прохожих, не обративших даже малейшего внимания на то, что попали в кадр. К туристам здесь давно уже привыкли. Как и к тому, что в любое мгновение, сам того не осознавая, ты мог стать неотъемлемой частью чьей-то фотохроники. Бросив последний взгляд на небольшое изображение в моих руках, я лишь разочарованно вздохнул. Да и что, собственно, я вообще собирался на нем обнаружить?

Однако вторая фотография заставила Мерцелу встрепенуться. Я заметил в ее глазах всполохи явного беспокойства, которые она теперь даже не пыталась скрыть.

Снимок покрывал налет зернистой ряби, похожей на ту, что появляется на цифровых фото при слабом освещении. Вот только этот тонкий прозрачный слой был полностью серым и больше всего походил на пыль.

– Наверное, просто брак при проявке. – Неуверенно предположил я.

Мерцела промолчала.