Серый туман

Тишину комнаты, нарушаемую лишь монотонным гудением терминала, рассек телефонный звонок.

Крепко заснувший, казалось, Васян, вскочил на ноги и пулей бросился к телефону, чуть не сбросив его на пол.

– Да, - сказал он в трубку напряженным голосом. - Да, Чемурханов слушает. Да, шеф. Да. Да, шеф, все в порядке, никаких проблем. Да, все по плану. Да, шеф, я знаю. Да, помню. Да, шеф, все провернем в лучшем виде. Так точно, мы начинаем. Всего хорошего, шеф, спасибо.

Васян осторожно положил трубку на рычаг и вытер испарину со лба.

– Шеф звонил, - пояснил он. - Сам Шварцман нас с тобой вниманием удостоил. Ну, держись, программист, сейчас начнется.

Мелкий дождь моросил не переставая уже не первый час. Редкие автомобили таинственно шелестели гравиподушкой по мокрому асфальту, разбивая на капли отражения редких фонарей, окруженные многоцветным ореолом.

Олег опять откинулся на сиденье и полуприкрыл глаза. Боль пронзала голову, начинаясь где-то в области глаз и заканчиваясь в районе затылка. Он машинально покатал языком таблетку анальгетика и сглотнул горькую слюну. Отчаянно хотелось спать.

– Подъезжаем, Олежка, - негромко сказал ему Пашка с переднего сиденья. - Готовься, начинается твой выход. Как голова?

– Паршиво, - нехотя откликнулся Олег. - Елки зеленые, трое суток не спал, глаза слипаются, хоть подпорки вставляй. Даже амфетамин уже не помогает. Вот кончится эта катавасия, завалюсь в постель и сутки отсыпаться буду.

– Ладно, если заснешь на трибуне, я тебя локтем в бок толкну, - улыбнулся Бегемот. Его взгляд остался озабоченно-настороженным. - Потерпи, всего полночи осталось, а там дрыхни сколько влезет. О, а вот и наши болельщики.

Машина вывернула на Черемушинскую площадь. На здании телецентра горели прожектора, шарившие по клокочущей толпе. Яркие лучи пронзали пелену дождя, и Олегу внезапно показалось, что он чудом оказался на ленте старой кинохроники.

– Во, сейчас прилетят два "Фораили" и начнут бомбить слезоточивым газом, - усмехнулся Бегемот, которому, очевидно, пришли в голову те же мысли. - Все на борьбу с сахарской интервенцией! - Он попытался вскинуть над головой сжатый кулак, ударился о крышу машины и зашипел сквозь зубы. - Блин, не могли крышу помягче сделать! Ладно, герр сахиб, ваша остановка!

Павел выскочил из машины и потянулся к ручке двери. Олег, стиснув зубы, сам распахнул дверь и выбрался наружу прямо под слепящий луч прожектора. Боль опять пронзила голову, но уже как бы издалека. Не ломом, а пыльным мешком, мрачно подумал Олег. Ну да и то спасибо, авось до утра дотяну. А то нехорошо получится, если услышу о победе - или проигрыше - да и грохнусь в обморок. Конфуз получится, скажут, что кисейная барышня, популярность упадет, враги заедят, квартплату повысят, а зарплату наоборот…

– "Общее Радио"! Скажите, Олег Захарович, как вы оцениваете свои шансы на победу? - какой-то ушлый репортер просочился сквозь жиденькое - из двух человек, не считая Бегемота - олегово кольцо охраны, и теперь совал ему под нос микрофон. - Вы все еще надеетесь победить, даже несмотря на резкий спад популярности перед выборами?

– Чепуха все это, - зло откликнулся Олег, работая локтями, чтобы пробиться сквозь толпу энтузиастов-почитателей, и надеясь, что репортера затрет в толпе.

– То есть как чепуха? - удивился репортер, оказавшийся более стойким преследователем, чем надеялся Олег, и не отстававший от него ни на секунду. Павел безуспешно пытался вклиниться между ними, но все его попытки оканчивались неудачей. - Вы хотите сказать, что вам все равно, какой у вас рейтинг?

– Я ничего не хочу сказать, - сквозь зубы пробормотал Олег, улыбаясь направо и налево, пожимая протянутые руки и ловко уклоняясь от попыток некоторых чересчур эмоциональных девиц повиснуть у него на шее. Да, Пашка, Бегемот недорезанный, секъюрити из тебя пока еще хреновый, учиться тебе и учиться, как от репортеров отбиваться. Ладно, если победим, отправлю на высшие охранные курсы, или что у нас там, у самого Шварцмана учиться. Или у Дуболома. - Вы не хуже меня понимаете, как эти данные организуются. Вот доживем до утра - узнаем, какой у меня настоящий рейтинг… - Он наконец добрался до входа на трибуну, и настырный репортер остался у ее подножия.

Олег одернул пиджак, поправил галстук и попытался пригладить встрепанные волосы, которые, несмотря на пропитывающую их влагу, непокорно торчали во все стороны. Ладно, последний рывок перед публикой, и все. Можно пить пиво и ждать результатов. И дался же Шварцману этот митинг… Сидел бы сейчас в штабе перед телевизором, на теплом сухом диване, дремал бы, Маша бы шею помассировала… Он придал своему лицу решительное и мужественное выражение, и наклонился к микрофону.