Серый властелин

– У нас вообще мало таких колдунов, как у людей. Не рождаются они у нас. Видимо, это одна из причин, почему вы сумели нас победить. У нас есть шаманы, но они больше умеют ходить по снам и внушать людям то, что надо королю и самим шаманам. Хорошо бы, если бы он сумел вытащить сведения о заговорщиках из головы этого бунтовщика – это сняло бы многие проблемы… – Амасток внимательно смотрел на подходящего к ним шамана. – Результат есть?

– Нет, – удрученно прошипел шаман, опираясь на свою универсальную боевую клюку. – Его мозг закрыт. Я не смог сломать защиту. Он умирает, и совершенно бесполезно. Прости.

Влад перешагнул через тело добитого королем бойца и пересек широкую пещеру, оказавшись рядом с умирающим предводителем мятежников. Тот открыл пасть и выдавил из себя на языке ящеролюдей какую-то заковыристую фразу с поминанием отца, матери, всех родственников Влада до седьмого колена. Потом ящер попытался хватануть ненавистного человека мощными челюстями, но маг увернулся и взял его голову обеими руками. Ящер замер, погруженный в транс.

Влад никогда еще не погружался в глубины разума нечеловеков и с замиранием сердца начал вторжение в чужеродное сознание. Вернее, попытался это сделать. Но не тут-то было – в глубине разума ящера стояли мощные стены, сложенные из монолитных глыб, громадных, как те, из которых когда-то выстроили Стоунхендж.

Влад ударился в эту стену со всей силой, стена дрогнула, но он ничего не добился – ему даже показалось, что он услышал далекое хихиканье того, кто воздвиг эту защиту в мозгу своего повелителя. Влад на секунду задумался и осторожно сделал прокол-подкоп у стены, исследуя глубину залегания защиты. Нет, стена была монолитная и шла до «центра планеты». Тогда он со скоростью света помчался вдоль стены в надежде обнаружить какую-то трещину или щель. Через несколько минут ему показалось, что мелькнула тонкая трещинка. Он бы не заметил ее, если бы не его сверхчувственное восприятие, позволяющее разглядеть то, что недоступно большинству сильных магов.

Вернувшись, он просканировал эту трещину – она заходила за стену, теряясь в глубинах разума ящерочеловека. Возможно, тот, кто ставил защиту, проглядел этот зазор, ошибся, а может быть, специально оставил, чтобы иметь возможность войти в разум своего повелителя. В любом случае, это был шанс просочиться в кладовые знаний этого существа.

Влад истончил свое сознание до размеров волоска и аккуратно прошел через стену, не повредив ее и не оставив следа на монолите. Потом он снова истончил разум, просунул эту нить в трещину и стал пилить, как острейшим ножом или пилой, пока не увидел, что его «нить» взрезает прочный монолит защиты. Он пилил до тех пор, пока часть стены не выпала, после этого стена стала стремительно ветшать – «камни» как будто старели, рассыпаясь в прах, и наконец они с грохотом осыпались, превратившись в кучи песка, похожего на пудру. Защита была снята.

Конечно, это были совсем не камни, конечно, Влад ничего не истончал и ничего не пилил – это его сознание облекало происходящие в мозгу процессы в привычные для человека образы, иначе он просто не смог бы понять и принять происходящее. Как на самом деле происходили процессы проникновения в сознание существа, что это были за процессы – не мог сказать никто. Как выразился персонаж одного комедийного фильма: «Голова – предмет темный и исследованию не подлежит!»

Влад погрузился в глубь умирающего мозга – следовало торопиться, кто знает, что случится после смерти мозга, в котором он оказался? Нужно было вытащить всю возможную информацию. И он начал качать ее с невероятной скоростью – мелькали имена, морды ящеров, прокручивалась, как кинолента, вся жизнь умирающего предводителя клана.

Владу становилось все яснее, как этот ящер, один из тех существ, что славились безусловным выполнением своих обязательств, решился на вероломный поступок, на переворот.

Как оказалось, в подоплеке этого бунта были в общем-то вполне благородные, с точки зрения ящеролюдей, мотивы – как можно заключать соглашения с вероломными тварями, людьми? Как можно презреть память своих предков, считавших людей страшными, мерзкими крысами и тараканами, достойными лишь того, чтобы наступить на них и раздавить? Влад мог это понять – для него ящеролюди были такими же гадкими и мерзкими тварями, и лишь соображения выгоды да забота о жизни своих людей подвигла его на соглашение с врагами рода человеческого. И он надеялся, что не ошибся, принимая это решение. Ящеры, устроившие бунт, не были способны на гибкость разума, потому сочли поступок короля предательством интересов своего народа, и как следствие – король должен был умереть и освободить место правильному правителю. Само собой, понятно кому. Если бы не люди – замысел бы удался. В бунте участвовали в основном все ближайшие родственники предводителя клана, и все они полегли в пещере. Тот, кого убила Амалия, был сыном предводителя, и предводитель, умирая, горько сожалел о погибшем.