Сержант без промаха

В тот день, 20 марта 1943 года, в бою у деревни Гриньково бойцы выдержали еще три атаки и все-таки не отдали ее. А как были отбиты эти атаки, как издалека с большим риском поддержали наши тяжелые орудия, в памяти Федора так и не удержалось. Одно помнит: в живых остались лейтенант, Катионов и он. Еще кто-то дернул за плечо и сказал: "Пошли!" И они пошли, еле волоча за собой ноги. Помнить это ему помогла боль в ладони, которая временами ныла так, что зубы скрипели.

ДРУЗЬЯ-ТОВАРИЩИ

Лежа на наре, Федор дымит махоркой. Сухов и Федосеев, только что вышедшие с засады, чистят оружие. Они то возбужденно спорят о чем-то, то тихо хохочут.

— Ну, что, ребята? Видели фрица? — Спросил Федор.

— У меня один есть! — говорит Сухов, вытирая винтовку.

— И у меня есть! — не скрывая радости, заявляет Федосеев.

— А фашист-то в вас стрелял?

— В меня нет, — торопливо ответил Сухов.

— А в меня тот самый, в кого промазал. Только не попал. Во, целехонький я…

— Тогда на позицию, где был сегодня, завтра не ходи. Понял?

Федосеев хотел что-то сказать, но сдержался. Он наслышан, как Охлопкова и Сухова чуть не накрыли фашисты внезапным минным огнем и они остались живы только потому, что рядом оказалась старая немецкая траншея. А виноват был Сухов: он — то ли не придав значения, то ли от излишней стыдливости, — скрыл, что еще днем его заметили немцы.

— То, что правду говорите, это хорошо, — Федор еле заметно улыбнулся.

Сухов, приняв эти слова в свой адрес, беспокойно захлопал глазами и слегка толкнул друга в бок:

— Пойдем получать паек?

— Ara.

Парни, поставив свои винтовки рядом с винтовкой Охлопкова, вышли из землянки.

Хорошие ребята. Федосеев появился в группе недавно. А Сухов, уже опытный, полгода ходит в снайперах. Сперва этот очень уж взбаломошный и задиристый парень с Урала не понравился Федору. "Такому недолго ходить в снайперах", — думалось ему. Оказался он трудолюбивым и, самое важное, выносливым. Если Сухов из деревни, то Федосеев — парень городской. Ростом выше, но худощав. Сухов друга своего зовет «Гош-Найденыш». Если вспомнишь, как этот Гоша попал в компанию снайперов, невольно улыбнешься: когда вошли в эту землянку, Федосеев спал на крайней наре. Увидел его Сухов. Он заставил встать и учинил настоящий допрос: кто такой, откуда? Федосеева, загрипповавшего, отправили в санбат. В пути, чувствуя себя плохо, он зашел в землянку и заснул. Сухов то ли от жалости, то ли для Потехи принес новичку полный котелок супу. Новичок ел неохотно, длинные тонкие пальцы тряслись и пока ложка доходила до рта, мало что в ней оставалось. Но к удовольствию ухаживающего, едок так и не остановился, пока не кончился в котелке суп. Через два дня у парня прошел грипп и Сухов, пользуясь тем, что Катионов стал комсоргом роты, добился, чтобы «Найденыша» оставили в снайперской группе. Так, у Сухова сыскался свой подопечный, с которым он быстро подружился.

— Гош-Найденыш, суп хочешь? — начинал Сухов и делал вид, что хлебает суп трясущимися руками. Гоша не обижался, наоборот, добродушно улыбаясь, вынимал из кармана вырезки из газет, где написано об отличившихся и невинно спрашивал:

— Старшой, а про тебя почему ничего не пишут? Вон глянь!

— Но-но.

— То-то.

Думая о ребятах, Федор тихо подошел к столу и стал перебирать письма из сегодняшней почты. Ему было приятно: за раз столько писем раньше не получал. Штук десять будет. Жаль, из дому нет. Откуда люди узнали его адрес, кто им о нем рассказал? А еще ответ надо писать. Попросить Катионова? Он ведь комсомольский секретарь. А перепишет и сам: завтра у него свободный день. Федор отодвинул письма и стал двигать плечами, желая удостовериться, сильно ли болит спина.

После Ржевско-Вяземской операции уже с месяц идут оборонительные бои. Двадцать дней не знали затишья. А вот позавчера, казалось бы, в самый спокойный день, чуть было не погиб.

Наша разведка из двух отделений шла ночью с задания. Шли с «языком». До леса за деревней Никитинки заминок не было, да «язык» достался без особого шума. Все шло как задумано. Но в густой роще нежданно-негаданно столкнулись лицом к лицу с вражеской группой, возвращавшейся также с разведки. Что произошло в бурной заварухе, трудно припомнить. Федор, как выплыла огромная тень фашиста из-за толстенной сосны, успел выстрелить в него. И только. Надежный друг — это счастье для солдата. Его, потерявшего сознание, не оставили, на плечах перенесли через линию фронта.

Очнулся он на следующий день, когда солнце поднялось уже высоко. Фашист мог прикончить, да спасла кольчуга, подаренная Ровновым. Судя по следу на кольчуге, удар пришелся в уязвимое место под правой лопаткой. А он потерял сознание от того, что сила удара передалась в верхний край кольчуги, ниже шеи.

— Как вынесли? — Допытывался Федор у разведчика, которого звали Сибиряк.

— Да ты маленький и легонький. В котомку свою тебя сунул, — засмеялся тот.