Сержант и капитан

— Видите, до чего меня нервы довели. Даже ноги распухли. И главное, понимаете, не могу понять одну вещь: когда за тараканом гонялся — легко ботинки снял, а теперь надеть их не могу. Ну не свинство?

— Свинство, Роман Евгеньевич. Мы с вами в чем-то похожи. Я только что за мух платил, чтобы они живыми остались на некоторое время, а теперь не успел заметить, как вы меня втянули в войну с тараканами.

Петраков торжествующе натянул на ногу второй ботинок и отметил:

— Вообще-то этот таракан мне ничего плохого не сделал. И может быть, это вообще другой таракан. Но кто-то из них, из этих тараканов, нагло выбежал час назад из ящика моего стола. А там, между прочим, лежат мои запасные контактные линзы. Он же мог их коснуться своей поганой лапкой. Нет, то есть они вообще-то в упаковке, но вы же понимаете, что стерильность никто не может гарантировать.

Никита посмотрел под каблук своей правой ноги — там никого не было.

— Роман Евгеньевич, я думал, что я его убил, а он ушел.

— Я же вам говорил, что это хитрая бестия. Но ему некуда скрыться. Я его все равно опылю.

Петраков показал Никите очень внушительный баллончик, на котором были нарисованы череп с костями. — Я ему голову оторву.

— Это правильно, Роман Евгеньевич. Хватайте за усы, — сказал Никита. Он вернулся в аналитический отдел, и компьютерщики удивили его. Оказалось, что тот самый дом, в котором, наверное, до сих пор спит Карандыч, был зарегистрирован в разряде перспективных примерно у пятнадцати фирм. Но только у одной из трех обозначенных он значился под грифом «Срочно». Эта контора под названием «Кварта» находилась на Большой Бронной. По ее документам проходил менеджер Антипов Василий Анатольевич.

Никите хотелось только одного — поскорее закончить это дело любым способом. Не обладая нужным опытом, вернее всего будет пойти по пути Винни-Пуха. Этот сказочный плюшевый медвежонок при всей своей кажущейся глупости хорошо умел видеть очевидные вещи: «Это з-з-з-з-з… неспроста. И зачем тебе жужжать, если ты не пчела?» Не стоит загромождать наметившуюся нить расследования множеством версий. Он велел свои преторианцам осторожно выяснить, на месте ли Василий Антипов — может, выходной у него или больничный взял, и когда у него рабочий день заканчивается, и снабдил их фото объекта с сайта компании «Кварта».

Сам же Никита пошел к тете Маше в офисную столовую. Тетя Маша — отменная повариха. И он заказал у нее литровый пакет борща и три хорошо отбитых стейка.

Тетя Маша больше была похожа на отставную учительницу, чем на преуспевающего начальника столовой преуспевающей строительной фирмы. Длинные волосы были сцеплены в пучок на затылке, толстые очки в старомодной роговой оправе указывали на ее консерватизм. Под игривым кружевным фартуком видна была дорогая блузка. В ушах висели безвкусные, но очень массивные золотые серьги.

— Ты без бабы или твоя баба уехала? — Тетя Маша внимательно посмотрела на него.

— Уехала, тетя Маша.

— Тогда я тебе шесть стейков сделаю, потому что ты опять завтра придешь. Может, и борща тебе два литра? Таких болезных, как ты, в нашей конторе — через одного. Все неженаты, а есть хотят, как женатые.

Никита заверил тетю Машу, что у него это временное явление и что очень скоро он будет питаться как любой нормальный человек, — дома, когда вернется его женщина, которую он временно отправил в ссылку.

— Шесть стейков… — заключила тетя Маша, улыбнулась и загремела поварешкой в кастрюле с борщом.

Никита, уходя, попросил все это оставить, но предупредил, что не знает, когда заберет заказ. Тетя Маша сказала поварихе Свете:

— Ему — лучшие условия. Опасный парень, хоть человек, как вижу, хороший.

— Да что вы, Мария Львовна, он вообще-то красивый. Мы между девочками уже давно это решили.

— Тем более, раз решили, значит, следите за ним, если придет.

Никита, невольно подслушал этот разговор. Он попытался применить логику и забыл об эмоциях. Наверное, лучше всего в любом русском расследовании опираться на эмоции, чем на логику. На нравится — не нравится. Вот Мите он больше не нравится, и Митя за это его предал.