Сесил Родс — строитель империи

Княгиня долго жила в Берлине, и вот из-под ее пера появились: «Разочарование кронпринцессы, или История любви и семейной жизни Цецилии, бывшей германской кронпринцессы», «Германия при трех императорах». Бывала в Вене. Отсюда — «Австрийский двор изнутри». Во Франции — «Франция без вуали»… Книги выходили на английском, французском, немецком, даже шведском.

Она была отнюдь не бесталанна. Умела находить информацию. Одной из первых, еще в 1921 году, рассказала, как появились «Протоколы сионских мудрецов». Оказалось, что, когда она жила в Париже, у нее бывал литератор М. Головинский. Он показывал ей тетрадь с текстом «Протоколов» и хвастался, что написал это по заданию Рачковского, начальника русской заграничной охранки. А тот хотел создать жупел «жидомасонства».

Все это было потом. Но и ко времени знакомства с Родсом одно из ее литературных упражнений уже наделало шума в Европе. В октябре 1883-го во французском журнале «Нувель ревю» появился очерк о высшем берлинском обществе. В нем высмеивались кайзер, рейхсканцлер и двор. Ко двору Вильгельма I молодая княгиня действительно была допущена и описала его со знанием дела. Берлинский свет встревожился. Гольштейн, один из руководителей немецкой дипломатии, возмущался «ядовитостью» статьи и гадал, кто же мог быть ее автором.

Даже в изданной спустя много десятилетий, уже в 4957 году, книге известного западногерманского историка Хельмута Рогге «Гольштейн и Гогенлоэ» сказано: «Подлинный автор сенсационной статьи, которая потом в виде книги вышла под псевдонимом граф Поль Василий, так до сих пор и не установлен».

А это был псевдоним княгини Радзивилл. Она подписала так множество своих книг и статей. Весь этот шум в Берлине она наделала, когда ей было всего двадцать пять.

Свое перо она готова была предоставить в распоряжение Сесила Родса. К тому же она сразу перезнакомилась с ведущими южноафриканскими политиками — Яном Хофмейером, верховным комиссаром Милнером и другими. И начала демонстрировать Родсу свой главный дар — умение плести интриги. Явно предлагала поставить этот дар ему на службу.

Смысл ее игры сводился к тому, чтобы, подогрев честолюбие Родса, снова втянуть его в борьбу за пост премьер-министра и убедить, что победа возможна лишь при ее содействии.

Потом началась война. Пока Родс был заперт в Кимберли, княгиня оставалась в Кейптауне и отнюдь не дремала. Неустанно обрабатывала капских политиков, писала письма в Лондон известным журналистам и парламентариям. Увещевала, уговаривала, убеждала: для процветания британской нации необходимо поставить Родса у власти в Южной Африке, как только кончится война.

Казалось бы, все это должно было нравиться Родсу. Ан нет! Еще до начала войны он стал избегать встреч с княгиней. Должно быть, ее назойливая активность настораживала его и раздражала. Он, видимо, быстро понял, что она опутывает его своими сетями.

Когда Родс вернулся в Кейптаун после осады Кимберли, княгиня снова изо дня в день стала появляться в Хруте Скир к завтраку. В какой-то мере из-за ее назойливости Родс и отправился в Англию, пробыв в Кейптауне лишь месяц. Княгиня последовала было за ним, но, узнав об этом в Лондоне, он вернулся в Южную Африку.

Княгиня попала в беду. Деньги иссякли, кредиторов не было. Но она нашлась. Связалась и тут с людьми, занимавшимися подделкой драгоценностей, и ей сделали фальшивые дубликаты бриллиантов. Настоящие она заложила. Надела фальшивые, а потом заявила полиции, что они украдены. Их оценили в пятьдесят тысяч фунтов — громадную по тем временам сумму. Если бы мошенничество удалось, княгиня была бы на время спасена. Но обман раскрылся. Тогда она объявила, что обручена с Родсом и что он якобы даже помогал ей развестись с мужем. Полиция замяла дело. Хозяин гостиницы был менее сговорчив и выгнал беспокойную постоялицу. Настоящие бриллианты тем временем были проданы с аукциона и куплены ее зятем князем Блюхером.

Она стала ждать возвращения Родса из его поездки по Родезии. Как ни странно, вернувшись в Кейптаун в ноябре 1900-го, Родс помог ей деньгами. И потом помогал еще полгода. Правда, часть денег пошла на создание журнала «Все более великая Британия». Княгиня издавала такой журнал, хотя и недолго — с июня по август 1901-го.

Но все-таки почему Родс давал ей деньги? Она была ему явно неприятна. Быть может, сыграло свою роль то, что княгиня, едва оправившись, снова принялась за старые политические игры: снова льстила, вербовала сторонников, пыталась побудить Родса к восстановлению былых связей с Хофмейером и другими лидерами капских буров, чтобы он добился их поддержки в борьбе за пост премьер-министра будущей «объединенной Южной Африки».

В какие-то моменты ей, вероятно, удавалось снова разбудить его честолюбие. Но захватить его надолго такие мечтания уже не могли — слишком он был надломлен.

Вскоре полиция выяснила, что один из знакомых княгини, уже сидевший в тюрьме за подделки, шлет ей письма с нарочитыми упоминаниями о ее якобы несметных богатствах в России. Эти письма она показывала Родсу как свидетельства своей кредитоспособности.