Сесил Родс — строитель империи

Это инструкция Родса? Нет, он таких письменных свидетельств вроде бы не оставлял. Предпочитал устные. Но по духу — похоже. Написал же это человек, чье имя в истории нередко ставят рядом с именем Родса, хотя Родс и не подозревал о его существовании. Он, конечно, надеялся, что его дело продолжат энергичные люди. Но могло ли ему прийти в голову, что в том самом августе 1888-го, когда он благословил своих посланцев в долгий путь и, казалось ему, закладывал основы вечного могущества Британской империи, — в те самые дни родился человек, которому суждено было стать одним из ее последних кумиров. А он уже был, просил молока, требовал, чтобы ему меняли пеленки. Томас Эдвард Лоуренс. Лоуренс Аравийский. Какими короткими бывают исторические эпохи…

Во многом стал он похож на Родса. Как и Родс, не особенно любил школу. Как и Родс, учился в Оксфорде. Как и Родс, увлекался историей. Родс зачитывался Марком Аврелием и, уже в чаду алмазной лихорадки, учил древнегреческий. Лоуренс перевел на английский «Одиссею» Гомера. Как и Родс, всю жизнь не любил женщин, избегал их общества, хотя и использовал их в интересах дела, которому служил.

Оба позволяли себе поступки и высказывания, казавшиеся их современникам экстравагантными.

Лоуренс, уже будучи человеком средних лет, вдруг заявил:

— Каждый должен или сам поступить в авиацию, или помогать ее развитию.

И пошел в британский военно-воздушный флот. Пошел под чужой фамилией, рядовым, отказался быть офицером, якобы сказав при этом:

— Я согласен повиноваться глупым приказам, но не желаю отдавать их сам, а если ты офицер, то без этого не обойтись.

Потом он, тоже под чужим именем, научился водить танк.

…Конечно, прямую параллель между методами Родса и Лоуренса проводить не стоит. Условия, в которых они жили, были разными. Поле деятельности одного — Южная Африка, другого — Ближний Восток. «Человеческий материал», с которым они имели дело, был различен. И времена не одни и те же, все-таки двадцать пять — тридцать лет разницы. Родс мог действовать более открыто, он куда меньше нуждался в камуфляже.

Но общего много. Главное, общая цель — укрепление Британской империи. Оба считали себя патриотами, да и для многих соотечественников были олицетворением патриотизма. Оба действовали на окраинах Британской империи, среди народов, именовавшихся тогда отсталыми. И методы одного, при всех отличиях, помогают понять методы другого.

И так вели переговоры

Посланцы Родса пустились в путь 15 августа. Томпсон, которому Родс поручил подготовку экспедиции, купил две упряжки мулов, два фургона и на три месяца провизии. В Кимберли, где все это готовилось, он говорил, что собирается на большую охоту.

На пути к междуречью пришлось пересечь пустыню Калахари. Нестерпимая жара. Жажда. Мулы дохнут. Повозки ломаются. У границы земель бамангватов выяснилось, что их вождь Кама в отъезде и оставил строгий наказ ничем не снабжать белых, едущих на север. Посланцы Родса, однако, быстро столковались с миссионерами, а те сумели уговорить бамангватов.

Добравшись до междуречья, узнали, что Лобенгула приказал без своего разрешения не пускать в страну белых. Один из воинов-ндебелов отправился к Лобенгуле с письмом Радда. Но Радд и его спутники не стали дожидаться ответа, а сразу двинулись к Булавайо. Они чувствовали за своей спиной поддержку колониальных властей и английских военных отрядов, расквартированных по соседству, на землях тсванов. Об этой поддержке догадывались и ндебелы и не решились применить силу.

По дороге посланцы Родса встретили воина, возвращавшегося от Лобенгулы с отказом в разрешении на проезд. Но и это их не остановило. Они прибыли в Булавайо 21 сентября, опередив Моунда почти на три недели.

Нежеланных гостей приняли вежливо. Лобенгулу им удалось повидать сразу по приезде, в тот же вечер. Он не заставил себя ждать, встретил вполне корректно, но о делах говорить не стал. Пожелал доброй ночи.

Эти подробности известны потому, что двое из членов посольства, Томпсон и Рам, оставили записки о переговорах и о своей жизни вБулавайо — столице самого сильного из сохранявших еще независимость народов Южной Африки. Запискам далеко не во всем можно верить — ни тот, ни другой не знали местного языка. Но некоторые наблюдения их интересны, а трактовка событий, да и сам отбор тем — свидетельство их видения мира, их попыток объяснить происходившее.

Конечно, они писали о Лобенгуле. По впечатлению Томпсона, он «с ног до головы выглядел истинным королем». Высок и хорошо сложен, хотя в то время уже довольно тучен — весил 120–130 килограммов.

И конечно, их привлекла «экзотика». Вокруг «дворца» Лобенгулы — каменного дома — располагались хижины двадцати жен. Всего же — Томпсон, как и другие его соотечественники в те времена, не удержался от подсчетов — у короля было якобы двести избранниц.