Сесил Родс — строитель империи

Считалось, что отряды — двух типов. Конная полиция «Привилегированной компании» — она насчитывала пятьсот человек. И сто семьдесят восемь пионеров, которые должны были идти вместе с полицией уже в качестве золотоискателей и потенциальных поселенцев. На деле полицейские мало чем отличались от пионеров. И награда им была положена одинаковая. Каждому обещали во время похода по семь с половиной шиллингов в день, а затем, уже в междуречье, по три тысячи акров земли.

Надежды и мечты, конечно, связывались не с этими акрами, пусть даже их будут тысячи. Многие ли из этих людей собирались остаться тут на всю жизнь? Едва ли. Но Родс сулил пионерам то, что так влекло, так манило конкистадоров всех времен, — золото.

Но пелись баллады
В вечерних тавернах,
Что ждет Эльдорадо
Отважных и верных.
Под звуки органа
Твердили аббаты,
Что за морем страны
Так дивно богаты.

Родс обещал каждому пионеру по пятнадцать участков для поисков золота. А кто знает, может, там, за рекой Лимпопо, ждут и алмазные россыпи, новый Кимберли…

И в сонных глубинах
Мы видели город,
Где алых рубинов
Возносятся горы.

У большинства из этих людей не было ни гроша, а Родс говаривал им: «Держитесь за меня, и я отправлю вас домой миллионерами».

Родс умело вербовал себе армию, как раньше ловко сооружал «манишку». Ее составили аристократы. А кто пошел в пионеры? Кто завоевывал Африку, создавал империю? Писали о них восторженно: «Это были люди, каких любил Родс: большинство — британской крови, из всех слоев общества; ремесленники и горняки стояли в одном ряду с отпрысками знатных семей — среди них даже несколько известных игроков в крикет — й бравыми юными голландцами. Все — в расцвете молодых сил, исполненные жаждой приключений».

Лишь через несколько десятилетий стали появляться кое-что проясняющие мемуары. Вот воспоминания «Черные границы. Приключения пионера конной полиции Сесила Родса в Африке». Я уже упоминал их, говоря о золотой лихорадке. Они изданы в 1932 году, через сорок два года после самих событий. Автор, Сэм Кемп, и тогда еще преклонялся перед Сесилом Родсом. Но вот пионеры и их поход в его книге никак не выглядят идиллическими:

Друзья, мы были шайкою отчаянных людей.

«Никому из кандидатов не задавали вопросов об их прошлом», — писал он. Значит, действовало то же правило, что и при приеме во французский Иностранный легион, в котором мог найти убежище любой преступник. «Требовалось только безупречное здоровье, и одного за другим отсеивали из-за малейших дефектов». Врачи осматривали каждого «от зубов до ногтей». Легко представить, что это были за люди, «каких любил Родс». Не о таких ли писал Киплинг?

Они из нашей породы, мы ходим в один кабак.

Люди с не вполне чистым прошлым, составлявшие добрую толику этих «пионерских колонн», чувствовали себя там как рыба в воде и легко узнавали друг друга.

Из почти двухсот пионеров больше половины были в возрасте от двадцати до двадцати девяти лет, а вообще самому молодому было пятнадцать, а самому пожилому — пятьдесят два года. Из всех пионеров остались жить в тех местах, в Родезии-Зимбабве, только 29 человек, то есть пятнадцать процентов. Другие погибли от тропической малярии, были убиты в войнах или по разным причинам покинули страну в течение ближайших десяти — двенадцати лет.

Среди нас есть лгуны и немало воров,
    и никто из нас не герой,
Но в жизни раз ждет гибель нас
    (что, надеюсь, не будет со мной).

У тех, кто покидал берега Европы в погоне за Музой Дальних Странствий, долго ли могла выжить романтика в горниле южноафриканского Клондайка? Хотя бы этот Сэм Кемп. Если верить его книге, он был далеко не худшим. Но и ему не кажется зазорным вспомнить, что, приехав в Наталь семнадцатилетним неоперившимся птенцом, он уже вскоре стал надсмотрщиком на рудниках. Избивать «взбунтовавшихся» рабочих-африканцев считал делом обыденным и писал об этом открыто. Наверное, было кое-что и похуже, о чем Кемп писать не осмелился.

Люди ринулись из Кимберли и Йоханнесбурга на пункт сбора. Там получали коня, оружие и экипировку — шерстяные шорты и носки, плисовый костюм и плотные суконные обмотки для защиты от змей.

День-ночь, день-ночь — мы идем по Африке

Согласившись пустить в междуречье «золотоискателей», Лобенгула поставил условие, чтобы они прошли через Булавайо. Он хотел увидеть их собственными глазами.