Сесил Родс — строитель империи

Что-то оказалось не то, не так. И дело даже не в том, что компания своей рекламой обманула публику. На это Родс шел сознательно. Но все-таки обманулся и он сам. У него были основания думать, что золото в междуречье есть, ведь об этом говорили и старинные рудники, и предания, дошедшие из средневековья, от португальских конкистадоров. Вряд ли Родс действительно предполагал, будто этого золота здесь в пятьдесят раз больше, чем в Трансваале. Пусть Джемсон твердит это легковерным! Но что золото все-таки есть — и немало, — в этом, надо думать, Родс был уверен.

Но золота находили совсем мало — даже если сравнить не с газетной шумихой, а с надеждами Родса и его компаньонов. Дело могло кончиться скандалом — на всю Великобританию, на всю Европу. Если золота не будет, пойдут разговоры о блефе, обмане.

Отец Уинстона Черчилля

Родсу нужна была новая сенсация, новый шум вокруг его детища. Потому-то он так обрадовался, узнав, что лорд Рендолф Черчилль решил поехать в его империю и написать оттуда большую серию статей для английской публики.

Семья Черчиллей тесно связала свою судьбу с Южной Африкой, начиная с Рендолфа (или его жены, которая произвела впечатление на послов Лобенгулы во время приема у королевы Виктории).

К голосу Рендолфа Черчилля соотечественники прислушивались. Правда, не столько, пожалуй, из-за его политического веса — хотя он и побывал на высоких постах канцлера казначейства (министра финансов) и министра по делам Индии, — сколько из-за его эксцентричности. Говорили, что его мечтой была должность премьер-министра Великобритании, которую в XX столетии не раз занимал его сын Уинстон. Но Рендолф закрыл себе дорогу к ней: как-то так получилось, что эксцентричность сына вызывала у английской публики изумление, даже почтение, а в выходках отца видели прежде всего скандальность. Может быть, сын учился на отцовских промахах?

Но имя Рендолфа Черчилля всегда привлекало внимание. Поэтому лондонская «Дейли грэфик» предложила ему по сто фунтов стерлингов за каждую корреспонденцию из империи Сесила Родса. По шиллингу и девять пенсов за слово — неслыханно высокий гонорар. Хозяева влиятельной газеты надеялись, что Черчилль ошеломит читателей экстравагантными впечатлениями и оценками.

Родс, конечно, хотел, чтобы эти корреспонденции послужили ему на пользу. И, казалось, вполне мог на это рассчитывать — Черчилль был одним из акционеров его «Привилегированной компании».

Они встретились в феврале 1891-го в номере фешенебельного лондонского отеля и, склонившись над картой Африки, вместе намечали маршрут.

Черчилль надеялся поправить путешествием свои финансовые дела. Они находились в отчаянном положении, хотя Черчилль и был женат на дочери американского миллионера. Поправить их газетными гонорарами, даже баснословно высокими, было трудно. И он, поддавшись общему психозу, повез с собой специальную, только что изобретенную машину для добычи золота. Больше того, он основал компанию по добыче золота. В нее вошли кроме его близких родственников еще несколько финансистов, издателей газет и военных. Они и субсидировали поездку, дали шестнадцать тысяч фунтов. Он взял с собой и эксперта по золотым месторождениям.

Черчилль называл Родса гением. Установив тесные отношения с ним, с Бейтом и некоторыми другими магнатами золотопромышленности Трансвааля, Черчилль сумел найти там выгодное применение капиталам своей семьи. Он с гордостью писал об этом из Йоханнесбурга сыну, семнадцатилетнему Уинстону. Поговаривали даже, будто он вел переговоры о хорошем месте для Уинстона в трансваальской золотопромышленности. Почему бы и нет? Если сыну премьер-министра лорда Солсбери можно служить у Сесила Родса, разве это зазорно для сына лорда Черчилля?

Через несколько лет Уинстон Черчилль действительно оказался в тех местах, как и сестра Рендолфа, леди Сара. Правда, Уинстон не работал в компаниях Сесила Родса, но все же служил его делу — участвовал в подготовленной Родсом англо-бурской войне. Был военным корреспондентом, попал в плен и совершил дерзкий побег — с этого и началась его широкая известность.

Так что вскоре всему семейству Черчиллей не чуждо стало дело Сесила Родса. Но первый приверженец — Рендолф — принес Родсу больше вреда, чем пользы. Отчасти это объяснялось неуравновешенным характером Черчилля, его несдержанностью, крайне резкими и непродуманными суждениями. Началось с его высказываний о бурах. Многое на юге Африки сложилось бы иначе, говаривал он, «если бы Господь Бог дал буру хоть чуточку разума».

Как-то он попросил, чтобы ему показали бурскую ферму. Когда его привезли, хозяйка фермы, предупрежденная заранее, вышла встретить «английского лорда». Реакция лорда оказалась неожиданной. Очевидец писал: «Может быть, фигура старой леди не отвечала идеалу божественных женских форм. Я не знаю. Но одного взгляда оказалось достаточно.

— Поехали, поехали, скорее отсюда! Погоняй! — вскричал его светлость, стуча кулаками по спине возницы. — Ужасный народ! Погоняй! Скорее! Я не выдержу тут ни минуты!»