Сессия: Дневник преподавателя-взяточника

– Водородная энергетика. Использование явления сверхпроводимости в энергетике.

– Так, хорошо. Перспективное направление исследований… Слушаем вас!

«Откуда ты знаешь, товарищ дорогой, что такое вообще сверхпроводимость?»

– Я не могу ничего сказать…

«Чёрт, ну что же ты так, Танюша?! Уж материал про водородную энергетику могла бы запомнить! Он ведь был в виде ксерокопии журнальной статьи, с кучей фотографий… Вице-президент РАН и олигарх Прохоров тиснули огромную совместную публикацию в «Доклады Академии Наук», а ты, блин!…»

– Два балла! Придете в следующий раз!

Я вижу, как на глаза Лащинской наворачиваются слезы. Мне искренне жаль девчонку, но сделать сейчас я ничего не могу: похоже, Бочков решил утвердить себя в глазах Гусейнова как борца с коррупцией, а меня – как опасного афериста, которому не стоит доверять прием даже незначительного экзамена.

– Остались только вы, – говорит он Яузовой. Та выжидает, пока Лащинская не возьмет у меня со стола зачетку и не выйдет из аудитории, чтобы собраться с мыслями.

– Первый вопрос: «Проблемы доказательств в математике». Первая проблема – это то, что при использовании компьютеров в процессе доказательства возникает сложность проверки такого доказательства обычным способом, вручную. Например, известен случай, когда редакция журнала отказалась рецензировать статью одного исследователя, ссылаясь на то, что полученную компьютером цепочку доказательств невозможно проверить до конца. Вторая проблема – это проблема теории групп, когда нашли одну группу и…

Яузова зависает. Черт, жаль! Она явно пытается уйти в частности. А ей всего-то надо было сказать, что и в этом случае возникла трудность убедиться в том, что перечень найденных простых групп является исчерпывающим.

– Вот нашли группу, кажется…

Бочков вопросительно смотрит на меня. Я, с одной стороны, вынужден на это как-то реагировать, а, с другой, – пытаюсь вытянуть Яузову на верный путь, поэтому говорю вкрадчивым тоном:

– А это основная проблема теории групп?

– Вот я тоже хотел спросить – а разве это основная проблема теории групп? – громогласно вопрошает Бочков.

Я поворачиваюсь, внимательно смотрю на него и вижу, как он прячет улыбку. М-да, ну и артист! Такой талант пропадает! Наверняка о теории групп он только слышал, и, если бы мне не было сейчас до невозможности грустно, я бы просто расхохотался так, что пришлось бы лечь на стол от смеха. Трофимов и Гусейнов застыли, как ледяные скульптуры, в ожидании ответа Яузовой. По всему видно, что данная академическая проблема их тоже заинтересовала – хотя бы в порядке расширения собственной эрудиции.

Но наша топ-модель всех разочаровывает. Она так и не смогла нащупать правильное направление мысли, и сейчас понуро сидит за партой, теребя почем зря ручку.

– Так… Ну, ладно – следующий вопрос, – командую на этот раз уже я.

– Из предложенного списка выберите физические теории, относимые к паранаучным: эфиродинамика, теория относительности, теория «Большого взрыва», теория торсионных полей, теория физического вакуума… – Яузова сглатывает слюну. – Я знаю, что эфиродинамика точно туда относится. Еще, кажется, торсионные поля…

– Верно! – торопливо обрываю я ее ответ, опасаясь, как бы она не успела что-нибудь в нем поменять. – Ну!… По сравнению с остальными ваша речь просто на пять с плюсом!.. – обращаясь теперь к Бочкову, пытаюсь разрядить обстановку я. Не потому, что мне от этой белой Наоми Кэмпбэлл что-то нужно, а просто потому, что хочется поддержать её за старание.

– Ну, по сравнению со всеми остальными – да! – подхватывает со смехом Бочков, и вслед за ним начинают смеяться и Трофимов с Гусейновым.

– Тогда – что, Виталий Владимирович? Может, четверку?

– Не знаю. Решайте вдвоем – показывает он рукой на Гусейнова. – Вы ведь экзамен принимаете.

Все, кроме меня и Яузовой, встают со своих мест. Бочков широким шагом направляется к выходу, Трофимов быстро срывается за ним. Ко мне подходит Гусейнов:

– Четверки я здесь не вижу. Тройка – вот это будет правильно.

В душе я с ним, конечно, согласен, но я-то обещал ребятишкам, что у них у всех вообще будут пятерки! Однако деваться некуда – нужно играть в объективность:

– Вас устраивает тройка? – как бы интересуюсь я у Яузовой.

– Нет! – грамотно отвечает она. Молодец! Как, впрочем, и Лащинская тоже: передала все-таки группе мои давние инструкции насчет того, что если на экзамене Гусейнов им будет ставить низкие оценки, пускай не соглашаются и уходят на допсессию.

– Ну, что – тогда неявку ставим? – спрашиваю теперь Гусейнова.

– Ну, если она так хочет, – пускай! – пожимает он плечами.

– Ладно, тогда ждем вас… – когда там уж допсессия? – прищуриваюсь я.

– Завтра в девять, – отвечает Яузова.

– Значит, завтра в девять на кафедре.

Я вписываю «неуды» и «неявки» в ведомость, Гусейнов ставит вторые подписи и покидает комнату. Теперь можно и подмигнуть нашей топ-модели… Она понимающе кивает в ответ.

* * *