Сестра

Я рывком поднимаю голову с подушки, выталкиваю себя в сидячее положение, хочу спустить ноги с кровати, но на моей правой лодыжке сидит что-то прохладное и плотное, замедляющее мои движения. Я откидываю одеяло, и рот пересыхает при виде железной манжеты, от которой в конец кровати тянется цепь. Я думаю, что, должно быть, все еще сплю, и впиваюсь ногтями в мягкую плоть живота, но не просыпаюсь. Вскакиваю на колени и поднимаю цепь обеими руками. Она тяжелее, чем кажется на вид, и звякает, когда я ее тяну, но не поддается. Она пропущена через резной орнамент в основании рамы кровати. Есть и другая цепь, а на ней идентичная манжета, только пустая. Для моей левой ноги? Что происходит? Я тянусь к телефону, но его нет, нет и лампы. Я свешиваю голову с кровати, и она начинает кружиться. Моя сумка тоже исчезла.

На лестнице слышатся глухие шаги, и дверь спальни распахивается.

– Доброе утро, Грейс. – В комнату гордой и надменной походкой входит Анна, неся поднос с завтраком, только выглядит она уже не совсем как Анна. Волосы ее выкрашены в платиновый цвет и недавно подстрижены. На ней принадлежавшие Чарли оранжевая вареная футболка и крошечные шорты из белой джинсы. Она выглядит совсем как Чарли на фотографии в гостиной.

Я пячусь назад, прижимаясь спиной к изголовью кровати.

– Апельсиновый сок свежевыжат, как раз как ты любишь. На сандвиче коричневый соус.

Горло перехватывает ужас, и я пытаюсь закричать, но вместо этого только скулю, как щенок, которого мучают.

– Как ты себя чувствуешь? Ты вчера поздно легла. Тебе, право же, не стоило пить вот это. – Она гремит моим пузырьком с таблетками. – Неестественный сон.

Анна ставит поднос на пол, и, когда наклоняется вперед, я замечаю у нее на шее свою пропавшую цепочку с двумя половинками сердца, они поблескивают на свету.

– Ах ты, сука поганая. – Ярость оттесняет страх, и я делаю выпад в ее сторону, но мои реакции заторможенны, движения неуклюжи, и я опаздываю. Анна отступает к двери. Цепь звенит, натягивается, я с воем падаю на пол, рядом со своим завтраком, а металлическая манжета впивается в кожу, ковер обдирает коленки. Запах бекона вызывает у меня рвотный рефлекс, и меня тошнит прямо на поднос.

– Чертовски неблагодарно! – рявкает Анна, выскакивает из комнаты, оставляя дверь открытой, и с шумом несется вниз по лестнице.

Я остаюсь стоять на коленях, наклоняясь вперед и опираясь на локти, пока комната не перестает вращаться, и тогда откидываюсь назад и вытираю рот рукавом. Обхватываю цепь двумя руками и дергаю изо всех сил, пока не начинают болеть плечевые суставы, но прочный сосновый остов кровати, который бабушка с дедушкой подарили нам на новоселье, не поддается. Дэн хотел кровать, обитую кожзаменителем, из изножья которой, повинуясь нажатию кнопки, всплывает телевизор – он видел такое в телешоу «По домам» на канале МTV, – но я сочла, что это безвкусно и неуместно в нашем коттедже. Сейчас я жалею, что его не послушала. Жалею, что его здесь нет. Потом осматриваю свой ножной браслет, нахожу крепеж и силюсь его сломать, но вместо этого до мяса ломаю ноготь.

Тошнота поднимается снова, и я роняю голову на колени. Мое дыхание слишком быстрое, слишком поверхностное. Я спрашиваю себя, вернется ли Анна. Мне страшно при мысли, что она придет. Страшно при мысли, что не придет. Я заставляю себя успокоиться. Снова по лестнице стучат шаги, и комок страха внутри разрастается.

– Вот. – Анна катит ко мне бежевое ведро. На ковер сыплется песок. Дэн смеялся надо мной, что я держу возле задней двери пожарное ведро, но столбы дыма от сожженных им хот-догов и бургеров заставляли меня нервничать. – Не говори, что у тебя нет емкости, куда писать, – хихикает Анна, и волосы у меня на затылке шевелятся. – Можешь убрать за собой и свою блевотину. – Рулон черных мешков летит ко мне, разворачиваясь по дороге, и приземляется с глухим стуком рядом с под носом.

– Анна, это безумие. Освободи меня и давай поговорим. – Я стараюсь говорить спокойно и взвешенно, сдерживаю слезы и складываю рот в нечто напоминающее улыбку.

– Буду счастлива. – Анна сует руку в карман джинсов, извлекает серебристый ключ и раскачивает его перед собой. – Как только выясним отношения. Наши отношения не заладились, но я хочу, чтобы мы были друзьями, Грейс, даже сестрами. Семья – это ведь так важно, ты не находишь?

– Да. – В этот момент я готова согласиться с чем угодно. – Мы можем начать сначала. Быть друзьями. Только выпусти меня.

– Пока не могу.

– Можешь. Ведь ничего плохого не произошло. Я знаю, что случившееся с Миттенс было ошибкой. Все в порядке, правда… – Слова льются потоком. Я не могу остановить собственную болтовню.

– Дело ведь не только в Миттенс, не так ли, Грейс? Дело в том, что ты украла мою жизнь.

– Я не…

– Это я должна была расти рядом с Чарли, а не ты. Я! – Она ударяет себя в грудь, и я отшатываюсь.

– Мне жаль, извини.

– Ты еще больше пожалеешь.

– Я буду кричать, если ты меня не выпустишь.

– Давай. – Анна скрещивает руки на груди.

– Помогите! Помогите!