Сестра

Двадцать пять ножевых ранений насчитали следователи на теле Арсения Дмитриевича. Двадцать пять проколов, говорящих о том, что творилось в душе матери, узнавшей о насилии над своим ребенком. Татьяну Никольскую посадили в тюрьму. Элю хотели отдать в детский дом, но неожиданно объявилась ее бабушка. Соседка Катя нашла ее и все рассказала. Благодаря бабушке Симе девочка смогла пережить все, что произошло в те страшные дни. Серафима Николаевна к тому времени овдовела: внучка – все, что у нее осталось. Не задумываясь, она переехала в Екатеринбург и прожила с девочкой до конца своих дней. После ее смерти Элеонора даже получила небольшое наследство, которое потом поможет ей начать свое дело. Мать Эли так и не вернулась из тюрьмы. Она умерла, не прожив и года, от запущенной еще на свободе болезни. Никольская переживет все эти потери, которые сделают ее сильнее.

В двадцать два года Элеонора влюбляется. Но и эта ее любовь окажется злой иронией судьбы. Двадцатипятилетний Игорь Стахеев, приехавший в Екатеринбург из Тюмени, окажется не кем-нибудь, а родным сыном Арсения Дмитриевича, – ее покойного отчима. Он специально приехал в город, чтобы найти тех, кто, по его мнению, разлучил его с отцом и сделал несчастной его мать. Молодой человек так и не узнал, кем на самом деле оказался его отец и, конечно, не понимал, что должен благодарить судьбу за то, что когда-то Арсений Дмитриевич бросил его и мать. У Игоря была цель, и он к ней шел, не пытаясь разобраться в деталях, которые ничуть не оправдывали в его глазах семью Никольских. Стахеев очень быстро ворвался в судьбу Элеоноры и уже через неделю стал жить на ее территории, делая вид, что упорно ищет работу. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы Никольская случайно не узнала, что у него в Тюмени есть девушка. Ее звали Света, и она считала, что Игорь уехал искать своего отца.

Тогда в руки Элеоноры случайно попала записная книжка Стахеева. Среди множества телефонов и адресов, записанных в ней, ее заинтересовал номер какой-то Светы. Он тут же перекочевал в ее записную книжку. А уже через день, после недолгих сомнений, она позвонила этой Светлане. После непродолжительного разговора девушка поняла, что Игорь обманывает ее.

– Кто такая Света? – спросила она, когда тот вернулся, как он говорил, от очередного работодателя.

– Света? А откуда ты узнала про Свету? Ты что, копаешься в моих вещах?

– Ты не ответил, – продолжала девушка.

– А ты хочешь знать правду?

– Да, хочу. Я люблю тебя, ты живешь в моей квартире, я доверяла тебе, я имею право знать все.

– Что знать? – перебил ее Игорь. – Что именно ты хочешь знать?

Молодой человек посмотрел на Никольскую взглядом, полным ненависти.

– Хорошо, – ухмыляясь, продолжил он.

Смакуя каждое слово тихим, спокойным голосом, он рассказывал ей правду.

– Я ненавижу тебя, слышишь? – сказал он в конце и замолчал.

– Убирайся! Убирайся отсюда! Ты такой же придурок и маньяк, как твой отец. Пошел вон!

Стахеев собрал свои вещички и ушел, громко хлопнув дверями.

Эта история была бы забыта, забыта, как неудачная влюбленность, если бы Никольская через два месяца не поняла, что она беременна. «Аборт, аборт и только аборт», – решила девушка. Но врач, прочитав лекцию о вреде и последствиях первого аборта, убедил ее оставить ребенка. Беременность особо не докучала молодой мамаше, но, несмотря на это, Элеонора не чувствовала себя такой счастливой, какими видела беременных женщин, приходящих вместе с ней на очередной прием к врачу. Для нее этот ребенок не был желанным. Он постоянно напоминал ей о том, что она всю свою жизнь будет стараться забыть. Никольская и до сих пор не знает – любит ли она своего сына. Сейчас, лежа на его кровати, она мысленно оправдывала себя. По крайней мере, Максим никогда ни в чем не нуждался. И в детстве, и сейчас она встает на его защиту при необходимости, вытаскивает из передряг. Что-то большее, что называется материнской любовью, она ему дать не может. Не может потому, что где-то в ее сознании он – внук человека, который изнасиловал ее, наивную девочку, разом разрушив ее представления о любви и семейном счастье. Он – сын сына этого человека. Нет, она не бросит его, она будет рядом, но любить его так, как должна любить мать, она не может.

Элеоноре захотелось напиться. Она поднялась и прошла в гостиную. Достав из бара бутылочку «Лариджи», женщина спустилась в столовую.

– Елена Андреевна, – попросила она домработницу, появившуюся в дверях. – Елена Андреевна, откройте мне бутылку, положите что-нибудь перекусить и принесите ко мне в спальню.

– Хорошо, я сейчас, – ответила та.

Пока Елена Андреевна выполняла просьбу хозяйки, та переоделась и, немного подумав, залезла в ванную.

– Налейте мне бокал, а остальное оставьте на кровати, – крикнула Элеонора, увидев в приоткрытую дверь вошедшую в спальную прислугу с подносом в руках.

Лежа в пенной воде, Никольская смаковала свой любимый напиток. Его мягкий, с ежевичными нотками вкус был приятен. Неприятные воспоминания из прошлого смешались мыслями об Арбатове.