Сестра Харуна-ар-Рашида

— Убийство? — переспросил шейх Исмаил. — Ты утверждаешь, что халифа аль-Хади убили? Какие у тебя на это основания? Насколько мне известно, он умер естественной смертью. От изнурительной болезни. Возможно, твоя бабушка, почтенная аль-Хайзуран, которой, несмотря на все ухищрения, так и не удалось протянуть руку к управлению халифатом, немножко и посодействовала его переходу в лучший мир, так сказать, из благих целей, чтобы бедняга не очень-то долго мучился. Но ты не бросайся словами. Между понятиями «убили» и «ускорили течение болезни» — большая разница. Согласись с этим, сын мой!

— Моя бабушка ничего не предпринимала сама. Ее действия направлял проклятый перс.

— Ты имеешь в виду отца нынешнего визиря, Яхью ибн Халида?

— А кого же еще! Конечно, его! Как только отец отрекся от завещания деда, вольноотпущенник принялся обхаживать больного. Отец мой был слаб, и персу удалось подсунуть ему другое завещание. Когда же дело было сделано, отец стал помехой, его быстренько убрали. Может быть, яд, как болтают, и преподнесла дорогая бабушка, этого я не знаю, но истинный виновник смерти — вольноотпущенник. Не случайно он первым узнал печальную новость и тотчас, среди ночи, явился к Харуну ар-Рашиду. И смотри, наставник, как эмир правоверных отблагодарил его: назначил визирем его сына, который теперь управляет всем халифатом. Если уж говорить начистоту, визирь и халиф поменялись местами: в действительности эмиром правоверных стал Джаафар ибн Яхья.

Глава XXXI БАРМЕКИДЫ И ХАЛИФАТ

Шейх Исмаил думал о том, что притязания Ибн аль-Хади до некоторой степени законны, но могут, к сожалению, нарушить установившийся порядок, вызвать смуту, подорвать могущество халифата и поэтому должны быть признаны необоснованными.

— Сын мой, ты предвзято судишь о Бармекидах, — проговорил он, замечая, как испарина покрывает загорелое лицо юноши, — осуждаешь любой их поступок, словно они заклятые враги. Бармекиды оказали халифату такие услуги, каких мы больше ни от кого не видели. Роль этого семейства неоценима. Я сам хашимит, ты хашимит, эмир правоверных тоже, у нас одна плоть и кровь, общие враги и друзья; наши действия должны быть согласованы. Но ты несправедлив к Бармекидам. Как ты можешь плохо о них говорить? Разве не помнишь, что именно Халид, дедушка Джаафара ибн Яхьи, помог Абу Муслиму, выступившему против последнего омейядского халифа, и это было нам на руку: Омейяды были сброшены, мы захватали власть? А потом, когда халиф Абу Джаафар аль-Мансур убил Абу Муслима и в пограничных областях восстали курды и персы и халифат, казалось, вот-вот распадется, разве не тот же Халид сумел уговорить повстанцев и без применения военной силы установил мир и спокойствие? А сколько он и сын его Яхья положили трудов на то, чтобы создать государственные меджлисы и диваны, наладить их работу? Нынче дела Халида успешно продолжают оба его внука, Джаафар ибн Яхья и аль-Фадль ибн Яхья. Разве ты не знаешь об этом или забыл? Бармекиды, сын мой. — воскликнул старец воодушевляясь, — это столпы халифата, наша гордость и наша слава! Взгляни на Багдад — и ты увидишь блестящие результаты их деятельности: библиотеки, равных которым нет в мире, арсеналы, больницы, суды. На протяжении трех поколений Бармекиды способствуют развитию науки, философии и литературы. Они создали в городах регулярную стражу, без которой мы теперь и дня прожить не можем. А как много они сделали переводов с других языков, и в первую очередь с греческого, хинди, персидского! Под их руководством работали иудеи, христиане и мусульмане. Кто, как не Яхья ибн Халид, позаботился о переводе грека Птоломея и впервые познакомил нас с его произведением «Аль-Маджисти»?

А кому мы обязаны зарождением и развитием искусства врачевания? Разве тебе не известно, что Бармекиды выписали из Индии искусных лекарей? Вспомни хотя бы Маника, который вылечил Харуна ар-Рашида, когда все мы уже потеряли надежду. Этого врачевателя посоветовал тот же Яхья ибп Халид. Наконец, вспомни дом для помешанных. Таких лечебниц ведь никогда еще не бывало! С разрешения эмира правоверных Бармекиды создали его на собственные средства, привезли врачевателя от безумия Ибн Дахна.

А что ты скажешь о бумаге? Навеки кануло то недавнее время, когда поэты записывали касыды на коже убитых животных, а халифские решения излагались на папирусах и свитках. Аль-Фадль ибн Яхья наладил в Багдаде производство бумаги — ты ее, конечно, видел, — научил нас пользоваться ценнейшим изобретением всех эпох и народов.

Но довольно! — произнес старец и глубоко вздохнул. — Если бы я вздумал напомнить тебе обо всем том, что сделали Бармекиды, я бы устал раньше, чем закончил перечисление. Персы содействуют процветанию халифата, и я слишком люблю наше государство, чтобы не любить их. Запомни, сын мой, я говорю не под впечатлением минуты, не преследую тайных целей, мной руководят два желания: быть справедливым и укрепить халифат.