Сестра! Сестра?

– Э… О, э… в маленькой спальне, – запинаюсь я. – Я пошла в туалет и поняла, что держу в руках бокал. Я его поставила на письменный стол. Сейчас принесу.

– Нет-нет, сиди. Я сам схожу.

Через несколько секунд Том возвращается, зажав между пальцами два чистых бокала.

– Новая бутылка, новый бокал, я всегда так говорю.

Ни разу не слышала этого высказывания, однако я не спорю. Наблюдаю, как он возится с пробкой.

– Мне чуть-чуть, – говорю. – Мне вообще сейчас лучше не пить.

Несмотря на предупреждение, Том наполняет один бокал до краев, подает мне.

– Ты просматривала файлы еще раз?

Вопрос застает меня врасплох. Том сосредоточенно наливает себе вина.

– Была такая мысль, но я ее отмела. Все равно ничего не пойму. Это ты у нас специалист по цифрам, а не я.

Я ощущаю скрытое напряжение, которого раньше не было. Отпиваю капельку вина. Мы оба делаем вид, что все нормально. Я хочу одного – уйти отсюда.

– Твое здоровье, – поднимает бокал Том.

– Твое здоровье, – с неискренней улыбкой отвечаю я.

Том ослабляет узел галстука, расстегивает воротничок.

– Я, пожалуй, переоденусь.

Вскоре Том возвращается – в серой футболке и с ароматом лосьона после бритья.

– Ну вот, так удобней. Ты не пьешь?

– Нет. У меня голова побаливает.

– Выпей, станет легче. – Том подталкивает ко мне отставленный бокал.

– Нет, правда, не хочу.

И тут, ни с того ни с сего, я вспоминаю, что же не давало мне покоя во время разговора с Томом об аварии. Тогда это показалось несущественным и напрочь вылетело у меня из головы. Сейчас назойливая мысль наконец прорвалась с периферии сознания на передний край и ударила меня не хуже апперкота боксера-тяжеловеса. В буквальном смысле лишила равновесия. Я на миг прикрываю глаза, чувствую, как тело шатнулось влево и выровнялось.

– Что с тобой? – спрашивает Том. – Ты будто привидение узрела.

Глава 29

– Ты присутствовал при аварии, да?

Том отставляет бокал на стол.

– Почему ты так решила? – Голос низкий, воздух опасно сгущается.

– Я видела на нашей улице твою машину. Я о ней совсем забыла, что не удивительно в таком кошмаре. Но меня не покидало ощущение, будто я упускаю что-то важное. И вот дошло, только что. Знаешь, как оно бывает: ты хочешь вспомнить чье-то имя, оно вертится на кончике языка, а вспомнить не можешь, даже под страхом смерти. Потом лежишь ночью в кровати или покупаешь продукты в магазине, как вдруг, откуда ни возьмись, забытое имя приходит на ум. – Я умолкаю, смотрю на Тома. – Вот и мне сейчас кое-что пришло на ум. Я сбила твое боковое зеркало, когда промчалась мимо. Твоя машина стояла у обочины. Однако ты об этом не сказал, сохранил в тайне. С чего бы вдруг? – В моем тоне звучат легкая язвительность и неприкрытая злость.

– Клэр, перестань. Ты сама не знаешь, что говоришь. – Это предостережение, и продиктовано оно не заботой обо мне, а страхом за себя.

Предостережение я игнорирую.

– Ты хотел, чтобы ни одна живая душа не узнала о твоем присутствии, и этому есть единственное объяснение: ты что-то скрываешь. – Я делаю попытку встать, но ватные ноги не держат. – Вечеринка у нас дома, вечеринка в честь фальшивой Элис… Вы с ней беседовали в саду. Ты тогда знал, да? Знал, что она Марта. О чем вы говорили?

– Сядь, ты слишком много выпила.

Со второй попытки встать удается, но голова плывет.

– Что ты подмешал в вино?

– Зачем мне что-то подмешивать?

Ноги и мозг действуют вразнобой, но я каким-то чудом добираюсь до кухни. Хватаю с подставки чашку, резко дергаю холодный кран, вода плюет в раковину, забрызгивает все вокруг. Я с трудом наполняю чашку. Распахиваю дверцы, одну за другой – пока не обнаруживаю шкафчик со съестным. Здоровая рука шарит среди банок и пакетов, опрокидывает их. На тумбу падает банка с фасолью. Наконец я нахожу то, что ищу. Снимаю с солонки крышку, сыплю соль в чашку с водой. Нужно вызвать рвоту. Не знаю, что я проглотила, но эту гадость следует из меня вымыть – и быстро.

Я подношу чашку ко рту, но ее у меня забирают.

– Не надо, – говорит Том и выливает содержимое в раковину. – Все может быть по-другому.

– Это как? – Я цепляюсь за тумбу, чтобы не рухнуть.

– Из нас выйдет хорошая команда. Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь.

Я хмурю брови.

– Мы друзья, Том. Старые друзья. С университетских времен.

– Мы не всегда только дружили. Можно начать сначала.

Я мотаю головой.

– То было в юности. Ничего серьезного. Нам обоим это известно. Мы всегда так говорили.

Том с такой силой опускает чашку на стол, что ручка остается у него в пальцах. Он отшвыривает ее в раковину.

– Так говорила ты. Не я.

– Но, Том, мы же расстались, потом полюбили других. Ты женился на Изабелле, я вышла замуж за Люка. У нас, у нас с тобой было просто юношеское увлечение. – Я тру лицо руками. Господи, что за бред!

– При каждой встрече с вами я видел, что вы любите друг друга все сильней, сильней… И от этого лишь острее ощущал свою НЕ-любовь к Изабелле.

– Ну и чего ты теперь добиваешься?