Сестра тени

Внезапно я почувствовала, как на мои глаза навернулись слезы. Конечно, я понимала, Орландо по натуре аналитик. То есть ничего личного, никаких эмоций, только голые факты. Но все равно, его откровения больно ранили. Можно сказать, они вонзились мне прямо в сердце.

– Мне все равно, где и как я появилась на свет! – воскликнула я, кипя от негодования. – Я… – У меня наготове уже были сотни достойных ответов, которые подсказал мне мой уставший мозг. Но вместо этого я вдруг вскочила со стула. – Простите, но мне нужно немного прогуляться.

Схватив в прихожей какую-то старую куртку и такие же допотопные резиновые сапожки, я напялила все это на себя и выскочила на улицу. Утренний морозец приятно бодрил. Пошла по дорожке, миновала ворота и все время мысленно упрекала Па Солта. Сидит там себе где-то на Небесах. Ему и дела нет до моих мучений. Но почему, почему, в сотый раз спрашивала я себя. Какими такими аргументами руководствовался отец, снабжая меня своими подсказками? Получается, что в лучшем случае я – незаконнорожденная праправнучка того человека, который, сам того не ведая, увел чужую собственность прямо из-под носа у законного наследника. В худшем случае я вообще никто и звать меня никак, то есть я не имею ровным счетом никакого отношения ко всей этой истории.

Я вышла на дорогу и свернула вправо. Ноги сами собой понесли меня по тропинке, которую мы с Рори прозвали между собой Ежевичной тропой. Слезы туманили глаза, в ушах продолжал звенеть заливистый смех Орландо. Неужели он специально хотел унизить меня? То есть ему доставляло удовольствие, что он наглядно продемонстрировал мне, что я происхожу из грязи? Что его так называемое аристократическое происхождение ставит его гораздо выше меня? И почему все эти англичане буквально зациклены на своих классовых предрассудках?

– Тот факт, что они завоевали полмира и создали империю, что у них есть королевская семья, еще ничего не значит, – сказала я сама себе. – Все люди равны, независимо от их происхождения. – Я громко шикнула на сороку, которая, вывернув свою голову, уставилась на меня в некотором недоумении. Птица немного поморгала с ошарашенным видом и улетела прочь. – Во всяком случае, у нас, в Швейцарии, это так. И для Па Солта происхождение никогда не имело никакого значения. Я знаю это наверняка. Тогда почему?..

Спотыкаясь, я двинулась дальше. В эту минуту я ненавидела саму себя. Ненавидела за свое отчаянное желание принадлежать к какой-то настоящей семье, помимо Сиси и той поистине сюрреалистической семейки, которую Па Солт собрал у себя в Атлантисе. И сотворил для своих голубок, собранных со всего света, такой же неправдоподобный сказочный мир, не имеющий ничего общего с реальной жизнью. А я хочу иметь свой собственный мир, который принадлежит только мне одной.

Я вышла на поле и плюхнулась на первый же подвернувшийся на пути пенек, обхватила голову руками и залилась слезами. Выплакавшись вдоволь, я кое-как вытерла глаза. Успокойся, Стар. Возьми себя в руки. Слезами горю не поможешь.

– Привет, Стар. С вами все в порядке?

Я повернулась и увидела Мышь. Он стоял в двух шагах от меня.

– Да, все нормально.

– Но вид у вас отнюдь не бодрый. Хотите чашечку чая?

Я лишь молча пожала плечами в ответ, словно несговорчивый и упрямый подросток.

– Я только что вскипятил чайник. – Он махнул рукой куда-то назад, и до меня вдруг дошло, что, сама того не ведая, я очутилась на поле, которое вплотную примыкало к Домашней ферме.

– Простите, – пробормотала я виновато.

– За что?

– Я шла куда глаза глядят, даже не обращая внимания, куда иду.

– Ну, и какие проблемы? Так вы все же будете пить чай или нет?

– Мне надо домой. У меня еще посуда не помыта.

– Не говорите ерунды. – Мышь подошел ко мне, твердой рукой подхватил под локоть и довольно бесцеремонно потащил меня к дому. Когда мы вошли в кухню, он столь же решительно буквально пригвоздил меня к стулу. – Сидите! Сейчас я подам вам чай. С молоком и три кусочка сахара, если я не ошибаюсь?

– Да. Спасибо.

– Вот!

Передо мной появилась чашка с горячим чаем. Я сидела, не поднимая глаз и тупо разглядывая древесные узоры на старой столешнице из сосны. Мне было слышно, что Мышь уселся за стол напротив меня.

– Вас всю трясет.

– На улице холодно.

– Да, похолодало.

В комнате повисло затяжное молчание. Я отхлебнула из своей чашки.

– Вы даже не хотите спросить у меня, что случилось? – воскликнула я с некоторым вызовом в голосе, снова напомнив самой себе капризного и неуправляемого подростка.

– Вам самой решать.

Обхватив кружку обеими руками, я вдруг ощутила, как тепло стало проникать по замерзшим жилам в кровь. Да и на самой кухне было неожиданно тепло. По всей вероятности, с того раза, как я побывала здесь в последний раз, хозяин сумел восполнить запасы топлива.

– Теперь я точно знаю, почему мой отец отправил меня в книжный магазин «Артур Морстон Букс», – сказала я, немного помолчав.

– Хорошо. Вы довольны?