Сестра тени

– Оставьте их у себя. Едва ли у меня получилось в полной мере пересказать вам всю столь сложную и запутанную историю. Скажем так: я лишь обрисовал маршрут, по которому вам следует двигаться дальше. Ступайте и облагораживайте мою схему новыми деталями и подробностями. Словом, вдохните в нее жизнь. Спокойной ночи, мисс Стар.

– И все же я пока никак не могу взять в толк, каким образом эта история касается уже непосредственно меня?

– Боже правый! Вот это жаль! – он бросил на меня изучающий взгляд. – Признаюсь, я крайне удивлен. Я ведь был уверен, что ваш быстрый и гибкий ум мгновенно схватит суть всего того, что вы услышали, и вы сами, без подсказок, догадаетесь, что и как. До завтра. – Он махнул мне рукой на прощание и вышел из комнаты.

* * *

На следующий день Орландо возник на кухне лишь в половине двенадцатого дня.

– Сегодня я каждой клеточкой своего тела чувствую все тридцать шесть прожитых мною лет плюс еще ровно столько же, – произнес он, тяжело опускаясь на сиденье стула.

Сказать по правде, я тоже чувствовала себя преотвратно, промучившись остаток ночи без сна, ворочаясь на кровати с бока на бок. Вздремнула, наверное, на каких-то полчаса, а потом просигналил будильник. Ровно в семь встала с постели, чтобы приготовить Рори завтрак и отвезти его в школу.

– Как смотрите, если мы сегодня объединим завтрак с обедом? Яйца-пашот под голландским соусом и копченый лосось, – предложила я Орландо.

– Великолепно! Лучшего меню и не придумаешь. Притворимся, что обедаем в ресторане отеля «Алгонкин» в Нью-Йорке во времена сухого закона. А при этом ресторане, как известно, был бар, в котором нелегально торговали спиртным. Вот мы и выползаем из этого бара, а потом идем на танцпол и танцуем до рассвета. А как вы себя сегодня чувствуете, мисс Стар?

– Погружена в раздумья, – призналась я честно, занявшись приготовлением яиц-пашот.

– Думаю, отличная еда не только поспособствует хорошему пищеварению, но и позволит вам быстрее переварить полученную информацию. Так сказать, обработать все известные вам факты.

– Одного не понимаю. Почему Мышь хотел создать у меня впечатление, что Флора Макникол была хитрой и неискренней особой. На мой взгляд, так она просто замечательный человек.

– Полностью с вами согласен. Если бы не ее постоянные вливания средств на содержание дома и сада после смерти прабабушки Аурелии, не говоря уже о том, сколько собственного труда она туда вложила, сохранив имение от разорения и обветшания во времена Второй мировой войны, то еще не известно, где бы все эти Воганы и Форбсы обитали сегодня. Она также оставила после своей смерти Луизе и Руперту землю, которую выкупила у Тедди. Собственно, именно эта земля и является сегодня основным источником доходов для Домашней фермы.

– Словом, она как-то постаралась искупить свою вину перед Луизой, – задумчиво бросила я.

– Еще как постаралась! В трудные послевоенные годы она, по словам моего отца, снова собрала всю семью воедино и взяла под свое крыло. Она не только оплачивала все счета книжного магазина «Артур Морстон Букс», но еще и помогала Дикси растить ее сына Майкла и вести хозяйство в Хай-Уилд. Как вы, наверное, догадываетесь, Тедди оказался малопригодным и для роли отца, и для роли хозяина имения. Флора прожила долгую и непростую жизнь, до отказа заполненную трудами.

– В каком возрасте она умерла?

– Около восьмидесяти. Отец рассказывал мне, что ее нашли ближе к вечеру в беседке, увитой розами, где она сидела и грелась на солнышке.

– Рада, что хотя бы последние годы своей жизни она была счастлива. Флора вполне заслужила такую старость. И как только Мышь может обвинять эту женщину в том, что она во всем виновата? Ведь это же было решение Арчи: зарегистрировать Тедди как брата-близнеца Луизы.

– Да, причем он сделал это из самых лучших и благородных побуждений, – негромко отозвался Орландо. – Собственно, таким несколько необычным образом Арчи увековечил память всех тех, кто воевал вместе с ним и погиб на фронте. Но попрошу учесть вот что. Мышь ведь знает только голые факты, да и то далеко не все. Отец перед смертью, когда он полетел к нему в Грецию, поведал брату лишь малую часть этой семейной истории. Домой Мышь вернулся в полном опустошении. Если вы помните, я говорил вам, что отец умер всего лишь спустя два года после смерти жены Мыши Анни. Именно в тот момент я и перевез часть дневников в Лондон, в свой книжный магазин. Потому что понимал: надо спрятать от греха подальше. Нельзя было допустить, чтобы Мышь с головой погрузился в этот тягостный омут прошлых событий.

– Он, наверное, тогда чувствовал себя человеком, которого все вокруг обманули и предали, – с сочувствием пробормотала я. – Ведь его все оставили: и жена, и отец… И даже своего законного наследства он тоже был лишен.

– Согласен. Депрессия, мисс Стар, тяжелая штука. – Орландо вздохнул. – К счастью, хоть эта напасть меня миновала.

– Но может, было бы лучше, если бы он все же прочитал, как все было на самом деле. У меня такое впечатление, что больше всего во всей этой истории пострадала сама Флора.