Сестра ветра

— Анна, любовь моя! — приветствовал ее герр Байер совсем по-семейному, когда она вошла в столовую. Он схватил ее ручку своей огромной лапой и запечатлел на ней прочувствованный поцелуй. — Проходите же, садитесь.

За ужином профессор пространно рассказывал о кончине своей матушки, в подробностях живописуя всю процедуру похорон. В глубине души у Анны еще теплилась крохотная надежда на то, что все печальные события последних дней, случившиеся в жизни герра Байера, отодвинут на второй план все остальное и он попросту забудет о своем предложении. Однако, когда они перешли в гостиную, куда подали кофе и бренди, Анна почувствовала, что атмосфера разговора как-то неуловимо изменилась.

— Итак, моя дорогая юная барышня, вы подумали над тем важным вопросом, который я задал вам накануне своего отъезда?

Анна отхлебнула кофе, собираясь с мыслями. Хотя, по правде говоря, она уже раз сто повторила про себя все те слова, которые сейчас намеревалась сказать вслух.

— Герр Байер, для меня ваше предложение большая честь…

— Счастлив слышать это! — перебил он ее, широко улыбаясь.

— Да, я польщена, это так. Но, поразмыслив хорошенько, я пришла к выводу, что вынуждена отказать вам.

Выражение лица профессора мгновенно изменилось.

— Могу я поинтересоваться, почему? — вопросил он, недовольно прищурившись.

— Потому что я чувствую, что не соответствую всем тем высоким… Словом, вам нужна совсем другая жена.

— Что за глупости! И что конкретно вы имеете в виду?

— У меня нет никаких задатков, чтобы в будущем стать хорошей хозяйкой и образцово вести ваш дом. У меня не хватает образования, чтобы развлекать ваших гостей. И потом…

— Анна! — Черты лица Байера немного разгладились, и Анна тут же сообразила, что она по глупости своей выбрала не совсем правильную аргументацию. — Вы — милая и очень скромная девушка. Вот и сейчас в вас говорит скромность. Как же вы не понимаете, что все эти мелочи не имеют для меня никакого значения? Ваш талант с лихвой компенсирует все те качества, которых вам недостает. А ваша молодость и ваша неопытность — это тоже одна из причин, по которым вы стали мне так дороги. Поэтому прочь все сомнения, моя юная барышня! Перестаньте изводить себя мыслями, что вы недостойны меня. Я действительно очень привязался к вам. Полюбил всей душой… А что же до всего остального, варка, стирка, уборка, то для этих целей у меня имеется фрекен Олсдаттер.

В комнате повисло напряженное молчание. Анна лихорадочно пыталась найти другие, более убедительные доводы.

— Герр Байер…

— Анна, я же просил вас. Зовите меня просто Франц.

— Франц, что бы вы там ни говорили и как бы я ни чувствовала себя польщенной вашим предложением, я не могу принять его. И на этом все.

— У вас кто-то есть?

Анна невольно вздрогнула, услышав столь прямолинейный вопрос.

— Нет, но я…

— Анна, прежде чем вы продолжите, хочу сказать вам, что, несмотря на то, что последние несколько недель я отсутствовал в Христиании, у меня тут осталось достаточно осведомителей. Если вы отвергаете мое предложение руки и сердца из-за того смазливого хлыща, который пиликает на скрипочке в вашем оркестре, то я вынужден самым серьезным образом предупредить вас. И не только как любящий мужчина, готовый бросить к вашим ногам все, что вы пожелаете, о чем, быть может, вы никогда и не мечтали, но и как ваш более опытный, умудренный жизнью наставник и друг. Вы еще слишком юны и наивны, чтобы понимать все хитросплетения мира, в котором все мы живем.

Анна подавленно молчала, понимая, что потрясение от услышанного уже отразилось на ее лице.

— Так вот она — вся правда без прикрас! — Герр Байер звонко хлопнул себя по упитанным бедрам. — Я вынужден бороться за ваши чувства в одной компании с этим нищим, ни на что не годным мальчишкой, искателем дешевых приключений, подвизающимся в оркестре. Хороший же соперничек мне достался! — Он откинул голову и громко расхохотался. — Прошу простить мне, Анна, этот неуместный смех. Но, видит Бог, вы только что в полной мере продемонстрировали мне, до какой же степени вы наивны.

— Простите и вы меня… Да, возможно, я наивна… Но мы любим друг друга! — Анна почувствовала, как ее начинает распирать самая обыкновенная злость. Как смеет этот человек так безжалостно насмехаться над ее чувствами? И над чувствами Йенса тоже. — И мне не важно, одобряете вы это или нет, это правда. — Она поднялась со стула. — В сложившихся обстоятельствах, думаю, мне лучше уйти. Хочу еще раз поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали. И мне жаль, что я огорчила вас своим отказом.

Анна торопливо направилась к дверям, но Байер, сделав два больших шага, подскочил к ней и потянул назад.