Сестра ветра

— Я заскочил по пути в ателье, заплатил закройщику двойную цену, чтобы они к завтрашнему утру подобрали мне что-нибудь приличное. Не хочу, чтобы в консерватории меня посчитали за эдакого простачка из страны фьордов. Ну разве все это не здорово? — Йенс рассмеялся, потом обнял Анну за талию, слегка приподнял ее и закружил по комнате. — Но прежде чем мы с тобой начнем праздновать нашу первую победу, нам надо перебраться на новую квартиру.

— Ты уже что-то подыскал?

— Да. Не дворец, конечно, но гораздо лучше этой убогой лачуги. Ты пока тут складывай вещи, а я пойду рассчитаюсь с хозяйкой. Отдам ей золотые марки. Буду ждать тебя внизу.

— Я…

Анна уже приготовилась сказать, что едва ли она сможет снести вниз чемодан Йенса и свою дорожную сумку, но он уже опять успел скрыться за дверью. Спустя несколько минут Анна, пыхтя от напряжения, с трудом стащила вещи в холл, где ее уже поджидал Йенс.

— Отлично! — воскликнул он. — А сейчас держим курс на наше новое пристанище.

Анна вышла вслед за ним на улицу и с удивлением увидела, что Йенс просто пересек проезжую часть и вошел в дом, расположенный напротив пансиона.

— Я увидел в окне объявление о наличии здесь свободных мест, когда возвращался из консерватории. Заглянул к ним и все разузнал, — пояснил он ей.

Дом был очень похож на тот, из которого они только что вышли. Но их комната была на втором этаже, и она была гораздо просторнее той каморки в мансарде, где они провели свою первую ночь в Лейпциге. Огромная железная кровать заполнила собой практически все пространство комнаты. Сердце у Анны неприятно екнуло при мысли о том, что здесь даже нет места на полу, куда можно было бы положить матрас.

— В коридоре возле лестничной площадки находится ватерклозет. Такое удобство, само собой, удорожает стоимость проживания, но, полагаю, эту новость ты воспримешь с удовлетворением. Я прав, Анна?

— Да, — стоически кивнула она в ответ.

— Вот и славненько! — Йенс вручил несколько монеток фрау Шнайдер, хозяйке гостиницы. Окинув женщину взглядом, Анна решила, что ее внешний вид тоже предпочтительнее, чем у прежней хозяйки. — Надеюсь, тут с лихвой хватит за первую неделю нашего проживания, — сказал он, вручая в порыве великодушия больше, чем требовалось.

— Kochen in den Zimmern ist untersagt. Abendbrot um punkt sieben Uhr. Essen Sie hier beute Abend?

— Она говорит, что в номере готовить нельзя, но каждый вечер ровно в семь мы можем ужинать у них внизу. — Йенс принялся терпеливо переводить слова хозяйки Анне. Потом повернулся к фрау Шнайдер и добавил: — Очень заманчивое предложение. И сколько это будет стоить?

Последовала еще одна передача денег из рук в руки, после чего дверь за хозяйкой закрылась.

— Итак, фрау Халворсен, как вам наши новые семейные апартаменты? — Йенс с улыбкой взглянул на Анну.

— Я…

Он прочитал страх на ее лице, когда она взглянула на широченную кровать.

— Анна, подойди ко мне, — велел он.

Анна молча повиновалась. Йенс крепко обнял ее и прижал к себе.

— Успокойся, любовь моя. Я же обещал, что не прикоснусь к тебе пальцем, пока ты сама не разрешишь. Но, знаешь, холодными ночами лучше все же спать вдвоем. Будем хоть как-то согревать друг друга.

— Йенс, нам нужно как можно быстрее пожениться, — снова напомнила ему Анна. — Мы должны отыскать здесь лютеранскую церковь, где нас могли бы повенчать, и…

— Мы так и сделаем. Обязательно! Но не стоит расстраиваться из-за всего этого прямо сейчас, — нежно проворковал он, пытаясь поцеловать ее в шею.

— Йенс! То, что мы сейчас с тобой творим, — это грех! — воскликнула она, отталкивая его от себя.

— Да, конечно, ты права, — согласился он и вздохнул, обдав горячим дыханием ее кожу, после чего разжал кольцо своих рук. — Тогда займемся более прозаичными вещами. Думаю, нам с тобой уже пора как следует вымыться, а потом пойдем в город. Перекусим где-нибудь, выпьем вина. Согласна? — Он слегка приподнял подбородок Анны и посмотрел ей прямо в глаза.

— Да, — ответила она и улыбнулась.

31

В течение последующих двух недель Анна постепенно обвыклась на новом месте. Или, по крайней мере, нашла, чем заниматься долгими часами, пока Йенс учился в своей консерватории.

Зима уже вовсю давала о себе знать, и по утрам в их комнате стоял просто зверский холод. Часто после того, как Йенс уходил на занятия, Анна снова укладывалась в кровать, пытаясь хоть как-то согреться под теплыми шерстяными одеялами в ожидании, пока разгорится и даст хоть немного тепла уголь, который она с самого утра забрасывала в маленькую печурку. Потом она умывалась, одевалась и отправлялась в город. Прогуливалась по улицам Лейпцига, шла на рынок, покупала там хлеб и нарезанное порциями холодное мясо на обед.