Читаем Сестринское дело (СИ) полностью

— Наивная, — юноша резко подбежал к Айви, и хотел было воткнуть ей что-то в шею, но та резко отошла.

— Ты что, идиот? — она покачала головой. — Мои рефлексы всё-таки быстрее твоих.

— Какой же ты интересный экспонат, намного могущественнее, чем твоя беспомощная сестра, — юноша снова попытался напасть на девушку, но та снова отступила.

— Еще раз так о ней скажешь, и я тебе этот самый шприц засуну так далеко, что ни один волшебник не достанет, — Айви даже уже надоело просто отступать от него. — Просто скажи мне, где моя сестра.

— Я бы отдал тебе её, но… Тогда мне нужна будешь ты, — парень усмехнулся, понимая, что фактически загнал Айви в угол, а та этого не заметила, и когда она поняла, что произошло, было уже поздно.

Николас уже хотел вонзить иглу Айви в шею, но на него запрыгнул кот и сильно укусил за предплечье. Юноша взвыл от боли и пошатнулся, отойдя назад. Вернув себе равновесие, он с силой отшвырнул кота в сторону.

— Чертов кусок мяса.

Айви это очень разозлило.

— Это было твоей ошибкой, — её глаза ярко загорелись алым. — Ты напал на мою сестру, ударил моего кота… Можешь забыть о том, что я говорила про помилование.

Айви подняла руку вверх, и юноша повис в воздухе. Её голос звучал, будто гром, от которого содрогалось всё здание:

— Ты сейчас же мне покажешь, где Нэнси. Теперь я управляю твоими мыслями и твоим телом, пока я этого желаю!

Айви знала, что заклинание было очень могущественным и сильным. Даже не уверена была, что оно сработает. Она должна была перенести свое создание в тело Николаса и освободить Нэнси. На все это у неё было меньше пятнадцати минут, пока её тело могло оставаться в порядке, и не начали вмешиваться не самые добрые силы.

Николас опустился на землю, а тело Айви упало без сознания.

— Оливер, ищи Нэнси, — приказала Айви коту, который, видимо, был в шоке от происходящего.

***

Тело Николаса позволило Айви пройти в лабораторию и при этом не быть раскрытой. Однако девушке было крайне не комфортно. Она не понимала, как вообще можно ходить в таких узких джинсах и при этом делать вид, что ты божество. Он какой-то слишком пафосный для того, кто ловит маленьких волшебниц.

Девушка пришла в ужас, когда увидела сестру. Нэнси лежала на столе, а вокруг было огромное количество трубок, которые что-то из неё выкачивали. Айви бросилась к сестре, еле сдерживая желание расплакаться и еще раз дать Николасу по морде. Сейчас оно этого сделать не могла, но вот потом — с радостью.

Айви оторвала от сестры все, что сдерживало её, и хотела использовать заклинание, которое вернуло бы её в сознание, но… В теле Николаса это было невозможно. Она подошла к раковине, взяла небольшую емкость, налила туда воды и выплеснула на лицо Нэнси, но ничего не произошло.

— Давай, милая, очнись… - Айви положила голову на грудь сестры. Она дышала.

— Оливер… Что мне делать? — она посмотрела на кота. Оливер запрыгнул на стол и несколько раз ударил лапой по голове Нэнси, а затем начал облизывать ее лицо.

Девушка медленно открыла глаза, а затем резко спрыгнула со стола. Тело все ныло, но она взяла первую попытавшуюся железку, встав в оборонительную позу.

— Не подходи ко мне, мерзавец! — закричала Нэнси.

— Тихо, — Айви подняла руки вверх. — Это я, Айви, и у меня осталось минут пять, чтобы вернуться в своё тело…

— Ты мне врешь! Это слишком могущественное заклинание, чтобы моя сестра могла его сотворить!

— Вот сейчас было неприятно, — Айви недовольно скривила лицо.

— Ладно, скажи мне, самое дурацкое заклинание, которое создала моя сестра, и почему, — Нэнси опустила железку, с недоверием смотря на Николаса, внутри которого была ее сестра.

— Ножка стула, и оно не дурацкое, а очень полезное, потому что ты… Нэнси, ты просто бестолочь временами, вот и все, — вздохнула старшая сестра.

— Ого! — Нэнси удивленно посмотрела на сестру. — Айви, это же так… Круто…

— Да-да, а теперь бежим скорее.

***

Девушки быстро вернулись в холл. Айви ещё по дороге начала читать заклинание перемещения. Сейчас она боялась ещё больше. В холле задул ветер. Нэнси испугалась, что её сестра могла перепутать заклинания, и это бы привело к тому, что её телом мог завладеть кто-то другой. Тогда бы эта история могла стать неплохим фильмом ужасов.

Николас лежал без сознания, а Айви поднялась на ноги, чувствуя, как все её кости ломит, а сил почти не осталось.

— Нэнси, теперь ты понимаешь, как сильно я люблю тебя?

Нэнси же бросилась обнимать сестру, чуть не плача.

— Прости меня, прости, — девушка уткнулась сестре в плечо.

— Тихо ты, задушишь.

Наконец, Николас пришел в создание. Он хотел было встать на ноги, но сёстры заметили его раньше. Нэнси подошла к нему, сильно ударив по коленке.

— Это тебе за меня, — громко сказала девушка, а затем ударила его по другой коленке, — это за мою сестру, — затем ударила его ещё раз, — а это просто так, я хотела просто выглядеть пафосно.

Айви закатила глаза.

— Нам нужно стереть его память, чтобы не было никаких инцидентов с сжиганием ведьм на костре, — она выдохнула и с трудом подошла к сестре. — Но мне нужна твоя помощь, я не смогу сделать этого одна.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Генерал в своем лабиринте
Генерал в своем лабиринте

Симон Боливар. Освободитель, величайший из героев войны за независимость, человек-легенда. Властитель, добровольно отказавшийся от власти. Совсем недавно он командовал армиями и повелевал народами и вдруг – отставка… Последние месяцы жизни Боливара – период, о котором историкам почти ничего не известно.Однако под пером величайшего мастера магического реализма легенда превращается в истину, а истина – в миф.Факты – лишь обрамление для истинного сюжета книги.А вполне реальное «последнее путешествие» престарелого Боливара по реке становится странствием из мира живых в мир послесмертный, – странствием по дороге воспоминаний, где генералу предстоит в последний раз свести счеты со всеми, кого он любил или ненавидел в этой жизни…

Габриэль Гарсия Маркес

Проза / Магический реализм / Проза прочее
Том 1. Шатуны. Южинский цикл. Рассказы 60–70-х годов
Том 1. Шатуны. Южинский цикл. Рассказы 60–70-х годов

Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света.Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса, который безусловен в прозе Юрия Мамлеева; ее исход — таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия.В 1-й том Собрания сочинений вошли знаменитый роман «Шатуны», не менее знаменитый «Южинский цикл» и нашумевшие рассказы 60–70-х годов.

Юрий Витальевич Мамлеев

Магический реализм