Сестры

«Погоди, – говорю я себе, – будь хитрее. Пока еще не момент. Понаблюдай за ним. Он грозный и опасный муравьиный лев. Он строит в рыхлом песке свою коническую ловушку и знает, что рано или поздно муравей в нее угодит. А выбраться не сможет, потому что песчаные стены поедут у него из-под лапок, и его затянет вниз, где уже дожидаются страшные ядовитые челюсти, чтобы сжать его в последнем объятии. Но я ему этого не позволю. Иногда бывает, что муравью удается выбраться.

И я ему помогу…»

Но может, муравьиный лев – это я, а он – просто черный муравей, возомнивший себя муравьиным львом? Ему кажется, что он поставил ловушку, а на самом деле сам в нее угодил? А он знает, что я там сижу? Он много раз оборачивался и искал меня глазами, но не видел. Он словно чувствует мое присутствие.

Сколько же всего я мог бы сделать в этой жизни по-другому! Я упустил кучу возможностей. Но уж эту не упущу. Поверьте мне, уж тут я буду на высоте. О, да… на этот раз я стану великим. Должно быть, это ужасно – приближаться к смерти, говоря себе, что прохлопал жизнь. Я не хочу, чтобы со мной такое случилось. Ладно, время у меня еще есть, но кто же может сказать, что не умрет завтра?

Я иду по его следу – муравьиный лев – и это в мою ловушку он попадет. Потому что я знаю его слабое место. Ему бы лучше отступиться. Но он не из тех, кто отступается. Человечество подразделяется на две категории: на тех, кто сдается при первом же препятствии, и на остальных. Я слишком долго принадлежал к первой категории. Муравьиный лев принадлежит ко второй, и это у него доходит до безумия. В отличие от остальных он не преследует никакой личной цели, о себе он не думает. Его цель – сама охота. Как только он поймает дичь, ему сразу нужна следующая. Если завтра ему объявят, что на земле больше нет преступников, что убийства и пытки стерты с ее лица, допустим, специальной вакциной, он перестанет есть и пить. У него нет другого смысла в жизни.

Он каждое утро просыпается только для этого – для охоты, для странного ремесла, которое он себе выбрал. Разве не надо самому быть сумасшедшим, самому не болеть какой-то странной болезнью, чтобы заниматься ремеслом, побуждающим день и ночь думать только об убийствах, о трупах, о жертвах и об убийцах? Как после всего этого жить нормальной жизнью?