Сестры

— Женя, ты сердишься на меня? Ты за что на меня сердишься? — говорила Маринка. — Я же вижу… Я напрасно пришла!

— Что ты! Ничего подобного! Только это долго объяснять. — Женя рывком задернула занавеску. — Я ведь перессорилась с девочками. Со всеми.

— Тебя здесь обижают? — испуганно спросила Маринка. — Кто тебя обидел?

— Никто…

И Женя рассказала, как Тамаре Петровне позвонили управления, хотели сказать что-то важное, а Тамара Петровна не стала сразу звонить Журавлевой.

— А что Журавлева хотела сказать?

— В том-то и дело, что я не знаю. — Женя снова дернула занавеску. — Если б сходить в управление, там можно узнать. Журавлева куда-то опять уехала. А надолго или нет — не знаю. А вдруг она уже вернулась? Тамара Петровна что-то скрывает. Я же чувствую!

— А ты сходи.

Женя махнула рукой:

— Туда надо со взрослыми. Я уж там была.

Маринка задумалась.

За окном, над головами девочек, мелькали ноги прохожих. По мостовой прошла тяжелая подметальная машина, и стекла в окне задребезжали.

— А Нина тебе, значит, не сестра?

— Нет, конечно, мы просто дружим!

— Женя, тебе здесь плохо, иди к нам жить! — с жаром сказала Маринка. — У меня мама добрая. И она тебя знает, я ей про тебя все рассказывала. Летом на пароходе поедем, будем купаться, рыбалить…

Женя наматывала на палец шнурок от занавески.

Маринка помолчала, а потом тихо сказала:

— У меня ведь тоже была сестричка, она пропала… Только она найдется. Дяде Диме сама Журавлева сказала. Он сколько раз в управление ходил… Мы и твою сестричку найдем.

Наверху, в вестибюле, послышались шипенье и дребезжащие удары стенных часов.

Женя вскочила:

— Маринка, ты же в Дом пионеров опоздаешь!

— А ты что будешь делать? — Марина робко заглядывала Жене в глаза.

— Ничего… Мне идти надо… Я еще не решила… — нескладно говорила Женя, занятая своими мыслями.

Маринка испугалась:

— Куда идти?

— Мало ли куда!

— Женя, ты только чуточку потерпи! Мы с дядей Димой… нет, с тетей Клавой сходим в управление. Сегодня, сейчас! Честное слово! — говорила она уже в дверях.

И вот Женя снова одна.

В раздумье, медленно проходит она по коридору мимо комнат, где девочки играют, читают, готовят уроки. Им весело, они все вместе. А она — одна.

Ей стыдно зайти в библиотеку и попросить у дежурной интересную книгу.

В зале расшумелись первоклассницы. Но она даже не смеет зайти к ним и прикрикнуть: «Тише!»

Ей неловко и в свою рабочую комнату зайти, где сейчас собрались математики.

Делай, что хочешь… Да вот уже три дня она делает только то, чего не хочет. Как сказала бабушка? «Вся рота не в ногу…»

А она хочет со всеми в ногу! И Женя распахнула дверь пионерской.

Девочки сидели за большим столом. На шахматной доске возвышались белый король и черная королева. И сами игроки и болельщики громко спорили:

— Пат!

— Нет, ничья!

Кира размахивала черным королем и кричала:

— Нету пата, нету! Видит око, да зуб неймет!

Женя, нахмурив брови, остановилась посреди комнаты. Она никак не ожидала, что здесь столько народу, что здесь так весело. И как им скажешь: «Простите меня!» Им вовсе не до нее!

Она стояла как потерянная, сказать она ничего не могла.

Девочки заметили Женю, смех начал стихать.

Всем стало неловко. И Майя не вытерпела.

— Есть такая пословица, — горячо проговорила она: — гость нужен человеку, как воздух для дыхания. Но если воздух задерживается, человек задыхается.

— Гость задыхается, вот кто! — крикнула Женя и, хлопнув дверью, убежала.

Девочки растерянно глядели друг на друга.

Первой опомнилась Шура:

— Майя, ты зачем так? И Женю обидела, да и поговорка какая-то нехорошая.

И даже Кира, которая обычно, услышав новую пословицу, сразу хваталась за свою тетрадь, сейчас неодобрительно покачала головой.

В пионерскую влетела запыхавшаяся Маня Василькова.

— Девочки! — Она с трудом перевела дух. — Женя убежала! Я видела — она пальто надела… В руках у нее бумага, наше расписание. Она его в трубку скатала… Вот смотрите, нету его!

Девочки бросились в вестибюль. На стене, на белой масляной краске, виднелись круглые маленькие дырочки.

— Догоним ее! — крикнула Майя.

Девочки гурьбой выбежали на крыльцо.

На улице все так же морозило. Прохожие шли уткнувшись в поднятые воротники.

Жени нигде не было.

— Эх, обидели мы нашу Женю! — проговорила Шура.

Время шло, а Женя не возвращалась, и девочки все больше и больше беспокоились. Старшеклассницы боялись даже на минуту выйти из вестибюля, чтобы как-нибудь не прозевать Жениного звонка. И когда в пустом кабинете директора затрещал телефон, все побежали туда. Это, наверное, о Жене! Сейчас им скажут: «Не волнуйтесь, Женя здесь и сейчас придет домой». А может, это даже сама Женя!

Майя с Алей вместе схватили трубку.

И верно, взволнованный женский голос заговорил о Жене. Но это было совсем не то, чего ожидали девочки.

— Скажите, пожалуйста, Женя Максимова дома?

— Нет! — испуганно крикнули в один голос Майя с Алей.

— А где же она?

— В том-то и дело, что мы не знаем, — ответила Майя, отстраняя Алю и шипя на нее: «Да не мешай, дай поговорить!» — А кто ее спрашивает?

Аля закричала в самое Майкино ухо:

— Да это же Анна Владимировна, директор Дома пионеров! Я ее сразу узнала!