Сестры

«Убери руки! Ты что, хочешь, чтобы я завтра получила двойку? А Тамара Петровна знаешь что скажет? Уехала перед экзаменом, вот и провалилась!»

«Не смей проваливаться! — Шура с усилием открыла глаза. — Ты весь наш дом опозоришь. Ну, что у тебя там?»

«Да все то же, — грустно проговорила Женя: — ок да ек».

«Что ж, это нетрудно. — И Шура, тряхнув головой, точно отгоняя сон, стала объяснять. — Часть слова, которая стоит после корня, перед окончанием…»

Отдохнувшая Женя — в каюте у Нины Андреевны она отлично выспалась — сейчас с легкостью все повторила на свежую голову.

Автобус шел без остановки по широкому Ленинградскому шоссе. Под равномерное пофыркиванье мотора Женя с Шурой прилежно повторяли правила грамматики. Все это, оказывается, не так хитро и мудрено, как представлялось Жене на пароходе, когда она из-за окружающей суеты никак не могла собраться с мыслями и вникнуть в точные, ясные слова учебника.

«Как пишется, — спрашивала Шура: — крючек или крючок? Женечка или Женичка?»

«Знаю! Знаю!» — отвечала Женя. Ей это и Тамара Петровна объясняла и, еще раньше, дядя Саша…

В день экзамена она встала раньше всех и шопотом, сидя на подоконнике в пионерской комнате, еще раз все повторила…

— Вот так я и подготовилась.

— Да, — проговорила Нина Андреевна, — молодец!

Женя расцвела от похвалы учительницы.

Тут Нина Андреевна заметила Нину, которая с победоносным видом поглядывала на всех.

— А ты, я смотрю, от Жени ни на шаг! — Учительница засмеялась. — Мария Михайловна, эта девочка — копия вашей Жени, по всем повадкам!

Нина радостно посмотрела на Женю.

Тамара Петровна поднялась, с шумом отодвинула стул:

— Честная компания, расходись! До обеда еще в волейбол успеете поиграть или в крокет. А нам с Ниной Андреевной потолковать надо.

Задвигались, застучали стулья. Дежурная Галя Платонова стала собирать игрушки с подоконника.

«Вот и бабушка говорит, что они как сестры», — подумал Витя, выходя из комнаты вместе с девочками.

А вечером, когда старшеклассницы уже собирались спать, Мария Михайловна позвала Женю к себе в кабинет, усадила на диван рядом с собой, осторожно обняла.

«Что-то важное хочет сказать, — подумала Женя. — Наверное, про школу».

Мария Михайловна помолчала, точно все еще не зная, нужно ли говорить.

— Женечка, как ты считаешь, — сказала она наконец, — нет ли среди наших девочек похожих на твою Зину?

Женя смотрела на блестящие желтые шашки паркета.

— Я знаю, о ком вы думаете, — тихо ответила она. — Нина сама мне говорила… И девочки спрашивали…

— Понимаешь, она уверяет, что ты ее сестра, — продолжала Мария Михайловна. — И ведь она действительно в лесу потерялась, где-то в Белоруссии. Зимой, в метель. Подобрал ее какой-то раненый красноармеец, а выходила чужая старушка. С ней потом Нина и в Москву попала. Прошлой весной старушка умерла, Нина очутилась у нас. Правда, вы с Ниной, я бы сказала, мало похожи. Но ведь это бывает… — Мария Михайловна привлекла к себе Женю. — Что же ты молчишь? Нина ведь хорошая девочка, и тебя она так любит…

В доме стояла тишина — девочки уже улеглись.

Женя опустила голову — она думала о Нине и вспоминала свою Зину. Зина была совсем светленькая, волосы у нее были как пух. И глаза светлей, чем у Нины. И вся она была мягче, тише, вовсе не озорная…

— Нет, Мария Михайловна, — ответила Женя, не поднимая головы, — все-таки это не моя сестра.

Мария Михайловна погладила Женины короткие, туго заплетенные косички, поправила ленту.

— Я все понимаю. Но Нине так хочется быть твоей сестрой, что прямо жалко становится. Ты с ней поласковей.

Женя подняла голову.

— Мария Михайловна, конечно, пускай думает! — горячо сказала она. — Мы ведь и так как сестры!

— Вот и хорошо! — Мария Михайловна поднялась с дивана. — Теперь беги в спальню. Спать, спать! Твоя Нина, наверное, уже третий сон видит…

Глава седьмая. Школьница

Учебный год начался, и Женя с Ниной стали настоящими школьницами. В детском доме это было большое событие. Накануне состоялся праздник «Первого школьного дня». На сцене за длинным столом сидели тридцать пять первоклассниц. Все в новых форменных платьях, в белых передниках, торжественные, чинные, смущенные.

На столе среди цветов возвышалась стопка новых портфелей с блестящими никелированными уголками. В каждом портфеле лежали «касса» с разрезной азбукой и десять палочек для счета. Их целую неделю мастерили старшие девочки для своих подшефных. Возле портфелей лежали груда букварей, коробки с цветными карандашами, голубели обложки тетрадей.

Мария Михайловна поднялась на сцену.

— Завтра вы станете на первую ступеньку лестницы, которая ведет к сияющим вершинам знаний, — сказала она. — Каждый день вы будете подниматься со ступеньки на ступеньку. Вас поведут ваши учителя. Прислушивайтесь к каждому их слову! Помните, что они хотят только одного — чтобы из вас выросли хорошие советские люди.

Все захлопали. Женя хлопала сильнее всех. Ведь завтра она тоже пойдет в школу, и уже не на экзамен, а настоящей школьницей, ученицей пятого класса «В»!

Когда стали раздавать портфели, Мария Михайловна вызвала:

— Евгения Максимова!