Сестры из Сен-Круа

Ты ведь знаешь, как ужасно обстоят дела здесь, во Франции, — писала она. — Чудовищное состояние раненых, поступающих к нам, не поддается описанию. Сестры перегружены сверх всякой меры, и хотя моя помощь сводится в основном к черной работе, я знаю, что тоже приношу пользу, и если уеду, всем остальным здесь придется еще тяжелее. Вчера вечером пришла новая партия раненых, и половину негде было разместить. Мы освободили трапезную, и они лежали на столах, некоторые прямо на полу. Только на то, чтобы записать все имена, ушла целая ночь. Обычно это моя работа — то, что я могу сделать, чтобы освободить более опытных сестер милосердия. Ты знаешь, какую грязь эти люди приносят с собой из окопов, знаешь, что их привозят с необработанными ранами — или обработанными наскоро в полевом лазарете. Ты поймешь, почему я не могу так просто уехать домой на Рождество, и, надеюсь, тебе удастся убедить в этом отца, потому что он, конечно же, мне не верит. Вся надежда на тебя, дорогой Фредди.

Приезжай ко мне в следующий отпуск.

С искренней любовью, твоя преданная сестра

Сара

Среда, 3 ноября 1915 года

Сегодня привезли Гарри — Гарри Кука, моего кузена. Я помогала сестре Элоизе, подняла взгляд и глазам не поверила, когда увидела, кто лежит на носилках. Это был Гарри. Он был весь в грязи, так что я сначала даже сомневалась, точно ли это он. Я его видела в последний раз задолго до начала войны, но когда я хорошенько разглядела сквозь слой грязи его бледное измученное лицо, то поняла, что не ошиблась.

Сестра Элоиза отругала меня, что от работы отвлекаюсь, но когда я сказала ей, кто это, сразу смягчилась.

Я заговорила с Гарри, но он меня не узнал. Вроде и в сознании, но глаза закрыты и не понимает, где он.

С ним еще один был раненый, говорит, что друг его. Он не так тяжело ранен, как Гарри — у того-то нога вся раздроблена, вряд ли ее спасут. А этот, другой, ранен в руку, и она у него болит, ясное дело, но не думаю, что отнимут. Он беспокоился о Гарри больше, чем о себе самом, значит, они наверняка очень хорошие друзья, хотя эти раненые томми всегда болеют друг за дружку, мы все уже заметили. Я иногда думаю — есть ли хоть что-то хорошее на этой ужасной войне? Может, вот эта бескорыстная дружба солдат, которых к нам привозят…

11