Сестры Марч (сборник)

– Непременно, только бы родители дали согласие, – последовал ответ.

Глава VII Последствия

Благотворительные базары миссис Честер собирали самое изысканное общество, поэтому молодежь состязалась за честь быть приглашенными торговать за каким-нибудь из столиков. Одни девушки получали приглашение, другим бывало в этом отказано.

В этот раз Эми получила приглашение, а Джо – нет, и все нашли это справедливым: юная писательница была в эту пору подозрительной и напряженной и напоминала маленького дикобраза. Немало воды утекло, прежде чем она научилась держаться свободно и раскованно.

Итак, «высокомерная и неинтересная особа» получила отставку, а Эми, изящную и наделенную хорошим вкусом, оценили по достоинству. Ей предложили не только занять столик с художественными изделиями, но и оформить его по своему усмотрению. Подразумевалось, конечно, что она выставит на продажу и собственные работы.

Все шло спокойно вплоть до кануна открытия благотворительного базара, когда случилась одна из тех мелких стычек, которые неизбежны, если в общее дело пытаются вовлечь три десятка женщин разных возрастов, каждую со своими амбициями и предрассудками.

Мей Честер всегда слегка завидовала Эми, которая в обществе пользовалась бо́льшим успехом, чем она, а тут явился конкретный повод. На столике художественных изделий изящные, выполненные пером и тушью рисунки, взятые из запасников Эми, совершенно затмили большие вазы, расписанные Мей. Но это был не единственный укол самолюбию Честеров. Перед этим на вечере в одном из домов главный покоритель сердец Тюдор четыре раза приглашал на танец Эми, а о Мей вспомнил лишь однажды. Но главное, что уже давало право на недружелюбное отношение, это донесенная услужливой молвой весть, что девчонки Марч, будучи с визитом у Лемов, якобы передразнивали Мей.

Смешливые Лемы подхватили и передали всему обществу то, как Джо весьма искусно подражала манерам Мей, о чем сами «преступницы», разумеется, не подозревали. И Эми была просто в ужасе, когда к ней в то время, как она вносила последние штрихи в убранство столика, подошла миссис Честер и сказала спокойно, но обдав ее ледяным взглядом:

– Девочка, видишь ли, этот столик один из самых заметных на базаре, и участницы возражают против того, чтобы тут командовал кто-то, кроме моих девочек. Мне жаль, но я думаю, что ты заинтересована в успехе общего дела и сможешь поступиться своим самолюбием. Так что, если хочешь, мы найдем тебе другой столик.

Миссис Честер казалось, что ей не составит труда произнести эту тираду, но каково у нее было на душе, когда перед нею сияли широко раскрытые простодушные глаза, полные изумления и огорчения.

Конечно, Эми понимала, что за этим что-то кроется, но что именно? И она ответила тихо, не в силах скрыть обиду:

– Так, может быть, вы вообще не хотите, чтобы я участвовала в базаре?

– Не нужно обижаться! Ведь мы устроительницы, а этот столик самый заметный из всех. Я с самого начала считала, что он тебе очень подходит и благодарна, что ты украсила его своими прекрасными рисунками и этими чудными вещицами. Но нам с тобой придется пожертвовать своими желаниями и мнениями ради успеха всего дела. Я подберу тебе хорошее место. Не хочешь ли встать к цветочному столику? Там хозяйничают мои младшенькие, но у них это плохо получается. А ты бы справилась превосходно. И к тому же цветочный столик привлекает к себе много покупателей.

– Особенно мужчин, – вставила Мей, отчасти разъясняя, по какой причине Эми впала в немилость.

Сарказм Мей возмутил Эми, но она оставила его без внимания и ответила неожиданно дружелюбно:

– Как вам угодно, миссис Честер. Я уступаю свое место Мей и иду заниматься цветами.

– Можешь перенести свои работы на цветочный столик, – сказала Мей, почувствовав некоторые угрызения совести при виде столь красиво выполненных и искусно расположенных работ: статуэток, расписных ракушек и рисунков.

Мей сказала это из лучших побуждений, но Эми продолжала слышать в ее тоне сарказм.

– Конечно! – ответила она. – Я их заберу, чтобы они тебе не мешали.

И, собрав все свои поделки в передник, Эми понесла их к цветочному столику, сознавая, что не только ей, но и ее творениям нанесли непростительную обиду.

– Ну вот, разозлилась… Уж лучше бы, мама, я тебя не просила говорить с ней, – сказала Мей, с грустью оглядывая образовавшиеся пустоты.

– Девичьи ссоры обычно длятся недолго, – ответила мать, сознавая собственную неблаговидную роль в этих девичьих ссорах.