Сестры. Очерк жизни сестер-подвижниц Анисии, Матроны и Агафии, подвизавшихся и почивших в селе Ялтуново Шацкого района Рязанской епархии.

Теперь, когда в Шацке и в его округе не осталось, к общей печали, ни одного общеизвестного старца, верующие чувствуют себя осиротевшими. С кончиной последних праведников у многих появилось ощущение пустоты, так как немногие способны мужественно и твердо идти по жизни, имея руководителем Самого Христа. А как известно, и высокодуховные нуждались в совете и его искали. Но у людей осталась память, она пока еще жива в сердцах тех уже немногих христиан, в судьбе которых угодники Божии оставили свой неизгладимый след. Этой памятью живут люди, исполняя заветы своих старцев, стараясь достойно нести свой крест, жить по-Божии, ради Христа и ради ближнего. Пройдет еще немного времени, и эти последние свидетели уйдут из жизни, оставив нам свои воспоминания. Это предание сохранится и будет назиданием и памятью последующим поколениям христиан Шацкой земли, а возможно, и всей России. Дай Бог, чтобы память эта осталась! Нам совершенно необходима помощь наших святых, их участие в нашей жизни и теперь, когда они имеют большее дерзновение помогать, находясь в селениях Божиих. Они живы и небезучастны к нашей судьбе. Еще здесь почти все они говорили о том, что будут подавать свою помощь и оттуда — из загробной жизни.

— Шумите, просите, мы и оттоле будем помогать… — говорила мать Наталия.

Эти слова блаженной являются для нас как бы общим к тому призывом и обещанием всех Шацких праведников молиться о своих собратьях по вере.

— Край не оставим… — повторяла она же, имея в виду себя и всех своих сподвижников.

А слова матери Анны: «Приходите ко мне на могилку и говорите всё, как живой…» — слышатся спустя десятки лет живо и явственно, как из уст самой старицы.

И обещания эти они исполняют. Всем, с верою приходящим на их могилы и обращающимся к ним с просьбами, они облегчают скорби, помогают в трудностях. Известно, что один молодой человек, получив сильное радиационное облучение во время службы в армии, помолившись, исцелился от земли с могилы блаженной Наталии.

Сбор сведений о молитвенной помощи почивших подвижников, по всей видимости, — дело будущего. Возможно, Господь через чудеса и исцеления явит, очевидно, святость тех или иных из них. А пока наше дело — поминать почивших, не забывая их жизнь и имена.

В этой книге упомянуты не все старцы и старицы, блаженные и странники, подвизавшиеся за последнее столетие на Шацкой земле. Мы рассказали лишь о тех из них, кто был тесно связан с жизнью сестёр Петриных. Но были и другие, которых знали сестры, с некоторыми из которых общались и были близки. Но сведений о близкой с ними связи матушек у нас нет. С тем чтобы сохранить память и об этих, не упомянутых выше подвижниках, приведем здесь их имена.

Это и иеромонах Дорофей, родом из Мордовии, служивший на Выше в двадцатые годы уже после закрытия монастыря. Имел дар благодатной молитвы, был прозорлив и почитался по всей округе как подвижник. Известен случай, когда в засуху по его молитве Господь даровал людям дождь. С отцом Дорофеем служил диакон, имевший пристрастие к вину. Когда его хотели выгнать из храма, батюшка сказал, что и он грешник: «Тогда и меня выгоняйте…» В 1932 году вдали от родины он был задушен надсмотрщиками в тюрьме, куда его заточили власти. Сохранилось письмо тех лет к его матери, в котором священник — свидетель мученической кончины отца Дорофея — описывает его смерть.

Это и блаженная Евдокия, которую звали тетя Дуня Жалкая или Кормилица, из-за того, что всех жалела и была родом из села Кормилицы. Она носила с собой пуд песка, жила где придется, юродствовала, ходила пешком в Дивеево и Понетаев, много предсказывала, в том числе и о кончине отца Валентина, которого очень любила.

— Скоро полетит наш батюшка белым голубем на небо, — говорила она незадолго до его смерти.

При посторонних они с тетей Наташей ругались, а когда никто их не видел, вставали друг перед другом на коленочки и плакали. Одной девице, ехавшей в Москву, к большому ее смущению, тетя Дуня пропела «Вечную память», и той пришлось присутствовать на похоронах Святейшего Алексия I. Саму блаженную похоронили в могилу Василия Афанасьевича, о чем и гласит табличка на общем месте их погребения.

Это и блаженный Володя Ковалевский (или Ковалев, как его звали), юродствовавший с детства, за что и был изгнан из дома, так как тащил из семьи одежду, рвал и бросал ее в болото. После этого он скитался всю жизнь, терпел насмешки, холод и мучения от вшей. Задолго до перемен девяностых годов он предсказал, что «придет Америка и вам покажет… сметет все и мало не покажется…»

Это и девица Стефанида, увидевшая в пасхальную ночь Крестный ход на небе. После чего измазалась в болоте и стала юродствовать, была прозорлива.

Это и блаженный Власий, подвизавшийся до и после революционного переворота, ходивший зимой молиться в лес. Проследившие за ним лесники были поражены, увидев старца, молившегося в мороз на зеленой траве.