Сестры. Очерк жизни сестер-подвижниц Анисии, Матроны и Агафии, подвизавшихся и почивших в селе Ялтуново Шацкого района Рязанской епархии.

Это и странница Мария Питерская, почившая второго августа 1979 года, похороненная сестрами Петриными на их участке ялтуновского кладбища, Мария Синицына, Соломония, Маша «с топорами» и некоторые другие, о которых мало что известно. Всех их знает Господь, все они уже обрели у Него вечный покой и вечную радость за свои труды, скорби, болезни, терпение и смирение, а, главное, — за любовь к людям и Богу.

Последним известным, но мало почитаемым Шацким подвижником был Иван Петрович Румянцев. Вся его духовная жизнь была сокрыта от окружающих, которые, не подозревая о праведности этого человека, смеялись над ним и над теми немногими, которым Иван Петрович приоткрылся, помогая в душевных и телесных нуждах. Он умело скрывал себя, юродствуя и представляясь в общих глазах пьяницей. Как-то мать Агафия сказала направлявшимся к нему: «Пьет и не пьянеет», намекая на его вольный подвиг. Жил Иван Петрович долгие годы в Новосёлках, куда пришел из Рязани еще при жизни тети Наташи. Всегда ходил босиком, как и блаженный Андрюша, рубил односельчанам дрова, спал в курятнике до самых сильных морозов, только поздней зимой переходил в дом семьи, заботившейся о блаженном по благословению тети Наташи и сестёр Петриных. Иван Петрович был прозорлив и имел благодатный дар дерзновенной молитвы, по которой Господь исполнял все его просьбы. Для себя он ничего не просил, а лишь молитвенно помогал тем, кто ему верил. После его кончины открылись и стали известны множество чудесных случаев исцеления и благодатной его помощи людям. Похоронен праведник рядом с местом упокоения блаженной Наталии. Усердием верующих над его могилой была воздвигнута небольшая часовенка.

Возвращаясь к сестрам, необходимо рассказать о чуде построения часовни и на их могилах. Возведенная в 1998 году по благословению двух архиереев, она увековечила память семьи Петриных и обозначила для всех место упокоения сестёр и их родителей. Часовня была построена стараниями верующих, возведена на одном дыхании за очень короткий срок и почти без средств на ее строительство. Замысел о ее постройке возник почти сразу после кончины матери Агафии. До последнего момента существовали сомнения, строить ли каменную или заказать металлическую — в виде беседки. В присутствии местного священника решили, помолившись, бросить жребий. Случилось это восьмого мая, ровно через два года после кончины тети Гани. Пропев тропари и прочитав молитву, попросили девочку взять с угольника, где стояли иконы, одну из свернутых бумажек. Та, подойдя, взяла крест и протянула присутствовавшим. Все переглянулись, после чего девочка взяла бумажку с указанием о построении каменной часовни. После этого Господь чудесно собрал бригаду, в которую вошли все свои люди, чудесно послал материалы и все необходимое, так как денег, собранных верующими, было недостаточно. В каждой мелочи чувствовалась Его помощь. Работа спорилась, все ладилось, несмотря на отсутствие профессионализма у участников строительства. Не обошлось и без искушений, которые были достойно преодолены. Воодушевление и радость исполняли сердца строивших. Всю бригаду не покидало ощущение, что сами сестры присутствуют среди них и помогают во всем, облегчая труд, подсказывая важные решения, оберегая от искушений и подавая силы.

Удивительно красивая, со сводом внутри, с фигурными окнами и входом, эта часовня «Трех сестёр», как была она названа строителями, порадовала через несколько недель всех верующих округи и всех приезжающих почтить память матушек. Надпись на ней гласит:

Часовня Трех сестёр Девиц Анисии, Матроны, Агафии и их родителей Алексия и Анны Петриных, на месте сем погребенных, всю свою жизнь посвятивших служению Богу и ближним.

В этих кратких последних словах заключены история и смысл их жизни — история, более подробно описанная в этой книге, составленной в силу обстоятельств, которые были сами по себе также во многом чудесными.

Послесловие

Однажды к матери Агафии приехали сотрудники одной православной газеты, что издается в Рязани, и попросили разрешения написать о ней и ее сестрах. В то время матушка лежала больная. К ней наклонились, чтобы объяснить просьбу приехавших. Спокойно и как-то по-доброму она ответила:

— Ведь это все бумага…

Трудно, да и невозможно описать на бумаге их жизнь такой, какой она была в действительности. Нелегко передать те переживания и впечатления, которые испытывали люди, близко общавшиеся с ними и получавшие от матушек помощь и участие в своей судьбе. Но не писать о них, значит, предать забвению многое, что еще живо в памяти свидетелей жизненного подвига праведниц.