Сестры по крови или наследницы Киёмидзу (СИ)

- Именно, Наоми-тян, – ответил мужчина серьезно, и насмешливая улыбка мигом сползла с лица куноити, – мы здесь, чтобы предложить тебе вместе с сестрой вступить в ряды акацук.

- Ты глухой или притворяешься?! – играючи проведя ладонью по лезвию катаны, проговорила Наоми. Опустив веки, она с шумом втянула в легкие воздух, теряя терпение, – Киёмидзу не сотрудничают с конкурентами. Так было и будет впредь. Сколько раз повторять? Мы, пусть и наемники, но вполне самостоятельная, независимая клановая организация, не прикрепленная к какому-либо населенному пункту. Как «правителю» Дождя, тебе должно быть это известно!

Хех… носитель рениннгана! Да хоть сам Бог! Наоми не боялась его! Она вообще мало чего боялась. Это чувство почти без остатка вытравили из ее души еще в раннем детстве. В отличие от тех же акацук. Девушка слышала, они работали парами, вероятно, для страховки. Не случайно они сегодня заявились в селение на пару, хотя, если исходить из слов этого рыженького, они его и не покидали. Другой вопрос, для чего они затеяли всю эту кутерьму с альянсом? Никак пудрили ей мозги, в то время как другие акацуки обрабатывали Тенши.

Сестра… Мысли о Тенши заставили ее встревожиться впервые с момента встречи с отступниками. Она судорожно стиснула зубы, подавляя желание со всех ног кинуться в штаб, бросила беглый взгляд через плечо. Женщина взошла по ступеням. Остановившись на середине лестницы, она не спускала с куноити внимательных глаз.

Словно прочитав роящиеся мысли в голове девушки, нукэнин шагнул к ней навстречу, сказав:

- Ты глубоко заблуждаешься, Наоми. Ваш клан давно изжил себя как целостная подструктура. А вы, сестры Киёмидзу, с самого своего рождения находитесь в залоге у селения. Ваш хваленый клан никогда не был свободным и ежеквартально за свою мнимую независимость уплачивал в казну страны дань за право вести уединенный образ жизни еще со времен Ханзо. Война синоби внесла свои коррективы не без содействия врагов, поставив Киёмидзу на грань вымирания. Границы рушились и, в итоге, чтобы хоть как-то уберечь то, что осталось от могущества предков, старейшины вынуждены были отдать в залог то немногое ценное, что имелось у них. Свое достояние, свое наследие, уникальный генетический материал, заключенный в человеческую оболочку. Это все о тебе, Наоми и о твоей сестре…

- Заткнись, треклятый лгун!!! Или я сама заткну тебе рот!!!! – Взорвалась Наоми вне себя от злости. Слова синоби переполнили чашу ее терпения, и гримаса гнева исказила тонкие черты. Она не верила ни единому его слову. Для клана Киёмидзу, для всех его представителей, родовая честь была превыше всего, какие бы отношения не царили внутри их семейства. Они могли ненавидеть друг друга, но предпочли бы смерть позору зависимости от кого бы то ни было. Это-то и возмутило Наоми больше всего. Она не желала слушать лживый поклеп на светлую память своего рода. Киёмидзу не продаются!

И, до хруста в суставах стиснув катану, куноити бросилась на обидчика, во что бы то ни стало желая стереть выражение спокойного превосходства на равнодушном лице нукэнина….

Когда Тенши достигла, наконец, площади, битва была в самом разгаре. Трудно было представить больший погром, чем учинила ее сестрица за считанные минуты боя. То же, что Тенши увидала собственными глазами, оказавшись на месте, в первую очередь, свидетельствовало о том, что противник ей достался не из легких.

Как же, должно быть, бесилась Наоми, встретив достойное сопротивление?!

В какой-то момент эти мысли позабавили куноити, и ее небольшие бантики-губки сложились в мимолетной улыбке, сменившись тревогой за сестру. Она остановилась на подступах к площади Единения. Так называли местные небольшую площадь у подножия Буддистского храма, величественно возвышающегося над мрачными монолитами селения. Издали оценив обстановку, Тенши сочла благоразумным укрыться в раскидистых зарослях ракиты в метрах ста от места событий, покуда Наоми не нуждалась в ее помощи.

Окинув взглядом округу, куноити покачала головой. Хаос на площади царил неимоверный. Подобной разрухи Тенши давно не встречала. Умела ее сестренка навести шороху.

Каменные плиты, которыми еще в недавнем времени была крыта площадь, вздыбились и растрескались, покрывшись глубокими рытвинами, бороздками устремились к ступеням храма. Пыль смогом повисла в воздухе, снижая угол обзора.

Сестра, отведя руку с катаной в сторону, застыла в напряженной позе в противоположном конце площади, напротив высокой темноволосой девушки в плаще акацук, как и предупреждал Лао. Мелкие ошметки разорванной бумаги медленно кружились в воздухе, придавая напряженной обстановке какой-то завораживающе-мистический вид. Они так смотрели друг на друга, стоя, не шелохнувшись, будто малейший жест означал безнадежный проигрыш в этой битве характеров...