Сестры-соперницы

Я твердо сказала:

- Мы должны ее выходить. Она будет жить, Грейс. Грейс посмотрела на меня тем же взглядом, которым иногда смотрела Анжелет, давая понять, что я восстаю против воли Божьей.

Но Анжелет, кажется, действительно стала приходить в себя. Она начала разговаривать.

- Я хочу, чтобы ты была со мной, Берсаба.

- Конечно, - ответила я, - мое место здесь.

- Все пошло не так, правда? Это тебе нужно было ехать в Лондон. Ты бы встретилась с ним и сделала бы его счастливым, верно?

- Он счастлив, - сказала я.

- Ты всегда гордилась тем, что никогда не лжешь. Ты всегда заявляла, что притворяться бесполезно. Не забывай об этом, Берсаба. Я рада, что это не ты хотела отравить меня. Я думала, это ты.

- Ты не должна была так думать.

- Да, но я так думала. Потому что я знала, что кто-то этого хочет. Мне бы следовало вспомнить свой первый случай. Я ведь думала, что это произошло из-за испуга. Они меня убедили. Но теперь-то я вспомнила: миссис Черри дала мне тогда какой-то настой. Должно быть, она добавила в него что-то, отчего у меня случился выкидыш. Она хорошо знает травы. Она любила того мальчика и была готова ради него на все. Она боялась, что если я рожу здорового ребенка, то он станет наследником, и решила бороться за своего внука всеми средствами.

- Не думай сейчас об этом. Это все в прошлом. У тебя есть ребенок. Он поправляется, Анжелет, и будет здоровеньким мальчиком - так говорит Грейс, а она в этих делах понимает.

- Но я хочу об этом думать. Я хочу, чтобы мы до конца поняли друг друга. Теперь мне все совершенно ясно. Бедная Магдален! Какой ужас она пережила, и случилось это в церкви, целых девять месяцев она скрывала все это от Ричарда.

- Лучше бы она все рассказала ему.

- Она не могла, Берсаба. Я ее понимаю. Она боялась его, боялась, что он от нее отвернется. Я понимаю. Я поступила бы точно так же. Ты сильная, уверенная в себе. Ты бы знала, что делать. Но я ее понимаю... А потом Магдален умерла, родив этого.., это существо.., которое было внуком миссис Черри, и она была готова на все ради него. Мы не должны слишком строго судить миссис Черри. Во всем виновата любовь, Берсаба. Не надо забывать об этом.

- Из-за этого она ставила под угрозу твою жизнь...

- Только ради внука. И я не думаю, что она намеревалась убить меня. Ей просто хотелось, чтобы у меня не было ребенка. Постарайся понять ее, Берсаба. Пожалуйста, постарайся.

- Анжел, - сказала я, - ты помнишь, мы говорили о том, как разные свойства натуры - хорошие и дурные - поделены между нами? Тебе достались все хорошие качества, а мне - все дурные.

- Это не правда. Ты гораздо больше меня заслуживаешь внимания. Так считал Ричард.., и Люк.., и дети тоже. Давай говорить откровенно. Я хочу, чтобы ты вышла замуж за Ричарда.., если он останется в живых.

- Жена Ричарда поправится. Когда он вернется, она покажет ему их прелестного ребенка, Дикона, и тогда все пойдет по-другому. Не забывай о том, что все эти годы над ним висела мрачная тайна. Такого рода тайны часто ломают людские натуры.

- Как ты думаешь, он вернется?

- Эта дурацкая война не будет длиться вечно.

- А если победят "круглоголовые"?

- Все равно будет какой-то выход.

- Если он вернется...

- Когда он вернется, - твердо сказала я, - ты будешь встречать его здесь.

- В его доме, почти превратившемся в руины.

- Ты как-нибудь здесь проживешь. Это долго не протянется, а уж Ричард будет знать, что делать.

- А ты, Берсаба?

- Я давно все решила. Я отправлюсь домой. Заберу с собой детей - Арабеллу, Лукаса, и Феб вместе с ее Томасом. Мы поедем в Корнуолл, к нашей матери. Ты сомневаешься в том, что она нам обрадуется?

- Она будет в восторге, Берсаба.

- Я скажу ей, что ты осталась ждать своего мужа.

С этим она согласится.

- А когда он вернется...

- Я буду уже далеко. Как только ты выздоровеешь, я уеду. За тобой присмотрят Грейс и другие слуги. Ты дождешься его возвращения. Солдаты сюда больше не придут. Они уже оставили свою визитную карточку в этом чудесном доме. После их посещения он перестал быть чудесным, и это вполне должно их удовлетворить. А теперь полежи и отдохни, Анжелет. Я принесу тебе молока.

Она слабо улыбнулась.

- Тебе всегда нравилось приносить мне молоко.

- Мне и сейчас это нравится. У нас есть две прекрасные молочные коровы, которых наши круглоголовые приятели соизволили нам оставить. - Я нагнулась и поцеловала ее. - Ты должна поправиться, - сказала я, - и меня это очень радует.

- Это приказ? - спросила Анжелет.

- Конечно.

Через два дня ее состояние ухудшилось, и Грейс мрачно заметила, что у нее, кажется, началась лихорадка.

Я все время сидела около сестры. Она успокаивалась только тогда, когда я держала ее за руку.

- Как странно, Берсаба, - сказала она, - что остается только одна из нас.

- Нет, нет... Этого не будет.

- Это будет. Я-то знаю. Теперь я хотела бы серьезно поговорить с тобой, Берсаба. Позаботься о Диконе.

- Обещаю.