Сеть Алисы

– Другие варианты есть. – Впервые в жизни я перебила мать. – Ты выбираешь тот, который сулит наименьшие неприятности тебе. Меня вычистят, и отцу не придется краснеть перед деловыми партнерами, а тебе – перед партнерами по бриджу. Я знаю, вы желаете мне добра, но ваш вариант далеко не единственный, и я не обязана на него соглашаться.

От ярости мать всю перекосило.

– И как ты собираешься жить, неблагодарная потаскушка? – злобно прошипела она. – Ни один порядочный мужчина не женится на девке с ублюдком. На что ты рассчитываешь?

– Деньги у меня есть. Не только те, что на счете, но и мною заработанные. Я сумею о себе позаботиться. Я не беспомощна, – сказала я упрямо, ибо так оно, черт возьми, и было, хоть голосок в моей голове неустанно твердил: неудачница, неудачница, неудачница. В денежных делах я разбираюсь лучше матери, поиск Розы организую лучше отца. Пусть не вышло спасти Джеймса, но это не значит, что я неудачница во всем. – Я справлюсь.

– Черта с два! Как ты собираешься растить ребенка?

– Видимо, предстоит научиться. – Гора ожидавших меня новых знаний пугала до ужаса, но это не означало, что я не сумею ее покорить. – Я почти полный профан в младенцах, однако в запасе еще шесть месяцев, чтоб поднакопить знаний. А еще я знаю, что прямо с этой минуты займусь поиском Розы.

Я взяла свой баул. Мать вцепилась мне в руку.

– Если сейчас уйдешь, дорога домой тебе закрыта навсегда.

Меня словно ударили под дых. Но я вскинула подбородок и ответила:

– Когда я была дома, ты меня даже не замечала. Теперь вряд ли что-нибудь изменится.

Я потянула к себе баул, мать вцепилась еще крепче.

– Ты никуда не пойдешь, Шарлотта Сент-Клэр, кроме как на вокзал! – завопила она. – Ты несовершеннолетняя, я имею право тебя заставить!..

Бедная моя мать, всегда так озабоченная тем, что о ней подумают окружающие, орала, как базарная торговка. На нас смотрели все, кто был в гостиничном холле. Я тоже заорала:

– Ты меня отшвырнула! Я никуда с тобой не поеду!

Я попыталась выдернуть руку, но мать не отпускала.

– Не смей так со мной разговаривать, Шарлотта!

За моей спиной раздался тихий сердитый голос. Тихий сердитый голос с шотландским выговором.

– Вам докучают, мисс?

– Ничуть. – Мне удалось вырваться из маминой хватки. Я обернулась – Финн с сумкой через плечо, в руке ключ от «лагонды». Видимо, они с Эвой съезжают из гостиницы. – В вашей машине найдется местечко для меня?

Он ухмыльнулся и взял мой баул.

Мать уставилась на его мятую рубашку с закатанными рукавами и подбородок в темной щетине.

– Кто это… – начала она, но тут появилась Эва и проскрежетала:

– Надо же, опять америкашка.

– Она едет с нами, либо вы остаетесь, – сказал Финн.

– Ты служишь у меня!

– Но машина-то моя.

В животе у меня екнуло и потеплело. Я хотела ехать поездом, но при мысли, что опять заберусь в чудесную «лагонду»… Я полюбила эту машину! Теперь она мне роднее дома, из которого меня только что вышвырнули. Я взглянула на Финна и булькнула «спасибо».

– Так и знала, что от тебя не избавиться. – Как ни странно, в голосе Эвы не слышалось досады, только одобрение. – Американцы, они хуже бородавок.

– Кто эти люди? – Матери удалось вклиниться с вопросом.

Эва ее оглядела. Ну и пару они собою представляли: изящная дама в модной шляпке и безупречно белых перчатках и побитая жизнью старуха с руками-клешнями, одетая в затрапезное платье. Эва не отводила хищного властного взгляда исподлобья, пока мать не сморгнула.

– Ты, стало быть, ее мамаша, – сказала Эва. – Не вижу никакого сходства.

– Как вы смеете…

Я их перебила:

– Эва, я хочу отыскать свою кузину, и во всей этой неразберихе есть человек, которого вы боитесь. По-моему, надо выяснить, жив он или мертв. Давайте объединим наши усилия.

Сама не знаю, почему я это сказала. Эва с ее пистолетом и перепадами настроения все только осложняла, одна я бы двигалась быстрее. Но вот нынче я, хоть было жутко, стала храброй и теперь желала придать храбрости Эве – вернуть ее к той, кто беззастенчиво обдурил ростовщика и помог мне заложить жемчуг, кто выудил ответ из лавочницы, до смерти ее ненавидевшей. Я не хотела, чтоб она залегла в своей берлоге на Хэмпсон-стрит. Почему-то казалось, это ее принизит.

А еще был личный мотив. Я хотела узнать, что с ней случилось в оккупированном Лилле – не только с ее руками, но и с душой.

Я поискала красноречивые доводы, однако ничто не пришло на ум, и тогда я просто сказала:

– Я хочу услышать вашу историю.

– В ней приятного мало, – ответила Эва. – И нет эпилога.

– Так допишите его теперь. – Я вызывающе подбоченилась. – Вы вечно на взводе, но отваги вам не занимать. Ну что? Да или нет?

– Кто они такие, Шарлотта?!

Я даже не посмотрела на мать. Прежде она мною управляла, а теперь выпала из моей жизни. Но Эва смерила ее взглядом.

– С мамашкой я не поеду. Уже через тридцать секунд в ее обществе я поняла: она бесит еще больше тебя. День пути вместе, и я ее пристрелю.

– С нами она не едет. – Я взглянула на мать. В душе перемешались злость и любовь к ней. На секунду возник и тотчас угас порыв исполнить ее желание. – Прощай.